Сам Зяма за это время преобразился. Появился мощный кенгурятник из толстостенной трубы, приваренный намертво. На крыше красовался багажник-ферма, утыканный дополнительными фарами — две вперед, две назад, две по бокам. Передний бампер украсила ручная лебедка с десятками метров троса. А главное — вместо старой, потрескавшейся резины, он щеголял настоящими «злыми» колесами, с глубоким, агрессивным протектором. И всё это, плюс канистры, инструмент, запчасти — нам выделили в штабе. Логика проста: чтобы мы лучше выполняли свою работу по доставке столбов и прочим тяжелым перевозкам. «Теперь ты совсем боевой конь», — похлопал я по капоту.
А вот с оружием обстояло всё так же. Я катался с семизарядным наганом за поясом и новым ижевским ружьем-«вертикалкой» на заднем сиденье. Андрей предпочитал свою «Сайгу».
— Завтра с утра выдвигаетесь в сторону города. Сбор в пять тридцать, идете в четыре машины. С вами будут ещё трое, так что заднее сиденье должно быть свободно. Троса, лопаты, доски — в багажнике. Запас еды получите в столовой. Задача: разведка до точки. Оценить обстановку, визуальный осмотр. Никаких контактов. Вернуться до темноты.
Такой лаконичный инструктаж мы получили вчера вечером, едва придя с дежурства на вышке. А теперь, в предрассветной сизой дымке, наш маленький караван — злой «Зяма», две «буханки» позади и старый «козлик» с брезентовым верхом замыкающим — полз по раскисшей степи. Снега почти не осталось, земля местами подсохла, образовав корку, под которой скрывалась предательская жижа. В принципе, ехать можно, но осторожно, постоянно выискивая более твердые участки.
— Понятно, конечно, что путешествие по весенней степи занятие не для слабонервных, — проворчал я, ловя очередную колдобину, от которой аж зубы свело. — Встрять можно просто на ровном месте. Лучше бы на тракторе…
Но тракторов в поселке — раз-два и обчелся, да и солярка для них была на вес золота. Наскребли, может, пару тонн. А для прожорливых «Беларусов» это — капля в море. Бензин был доступнее — и в цистернах, и в баках сотен брошенных легковушек. Но трактор на бензине? Сомнительно.
— Хотя, если бы спросили меня, — продолжал я вслух, — я бы хоть один трактор с собой прицепил. Всё равно быстро мы не поедем. Тише едешь — дальше будешь. А иметь такой тягач на случай форс-мажора…
Но моим мнением, как всегда, никто не поинтересовался. Ехали на УАЗах. Состояние всех машин было отличным — на территории бывшего зерносклада теперь кипела жизнь в импровизированной авторемонтной мастерской. Механики, вооруженные советскими инструментами и смекалкой, копались в двигателях и мостах каждую ночь. Я поначалу ревниво оберегал Зяму от их цепких рук, но потом смирился. А когда увидел его на новых, грязевых колесах — и вовсе проникся уважением к этим мастерам-самоучкам.
Задание казалось простым: доехать, осмотреть, вернуться. Но висело над всем этим одно огромное «НО». Там, где был город, во все времена жили или кочевали люди. И если нас занесло в прошлое, то вероятность нарваться на «кого-то» была очень велика. Мои мысли вертелись вокруг курганов. Скифские, сарматские, позднее — монгольские, джунгарские… Следов пребывания человека в этих степях — тьма. Но жили ли они здесь зимой? Сомневаюсь. Лютые ветра, морозы под сорок, отсутствие леса для тепла и строительства — вряд ли. Кочевники откочевывали на зимовья южнее. Значит, сейчас, ранней весной, шанс встретить кого-то минимален? Хотелось верить.
Но кое-что проверить нужно. Курганы. Они, как каменные часы истории, появляются здесь примерно с VIII–VII веков до н.э., со времен скифов. Если они есть — значит мы в прошлом, но не глубже эпохи ранних кочевников. Если их нет… Тогда либо мы провалились в совсем уж дремучее прошлое, либо выпали куда-то в невообразимое. Один из таких ориентиров — курганная группа «Четыре мара» (или «Четыре могилы» — «төрт мара» по-тюркски) — находился почти на нашем пути. Высокие насыпи, метров по семь-восемь, стоящие обычно на возвышенностях, видны за километры. Достаточно приблизиться к месту — и они откроются взгляду. Если существуют в этом времени. Я не раз проезжал мимо по грейдеру. Ориентировался по километражу и памяти рельефа.
Поделившись соображениями с Андреем и тремя «пассажирами» (двое из штабных, один охотник), я начал забирать левее от намеченного азимута. Почти сразу сзади зачастили громкие, раздраженные сигналы. Остановились. Пришлось вылезать и объяснять командиру второй «буханки», почему сворачиваем. Вопросов, по сути, не возникло — все понимали важность разведданных. Но когда мы, преодолев еще пару километров чавкающей грязи, приблизились к месту… На холме, где должны были выситься четыре кургана, четко виднелись два.
Тишина в кабине стала гулкой. Даже гул двигателя не мог ее заполнить.
— Что же это получается? — спокойно, слишком спокойно спросил Андрей, пристально разглядывая темные насыпи на фоне бледного неба. — Мы попали к… скифам?
— Ага, — ответил я, ощущая холодок под лопатками. — На две с половиной, а то и три тысячи лет назад. Если это скифы.
— Они вообще какие? — уточнил он, не отрывая взгляда от курганов. — Ну, это… Злые? Добрые? Чего от них ждать?
— Насколько я знаю из умных книжек, скифы — очень воинственны. И их было… ну, много. Очень. Конные лучники. Жесткие.
— И всё? — удивился Андрей, наконец глянул на меня. — В той умной книжке ничего больше не написано? Как живут? Как общаться?
— Ну там было много чего, — вздохнул я. — Но я так запутался в их племенных названиях, терминах и постоянным отсылкам на Геродота, что осилил лишь очень скромную часть. Точно могу сказать: воевали они постоянно. Со всеми подряд. И воинами у них были все. И женщины тоже.
— А то, что скифские бабы родить не могли, пока голову врага не принесут, — правда? — хрипло спросил один из «пассажиров», коренастый, волосатый мужик с пустыми погонами на казачьей форме. Его лицо, напоминающее не то гориллу, не то троглодита, выражало мрачное любопытство. — Слышал такую байку.
— Ученые говорят, да, похоже на правду, — ответил я, вспоминая экскурсию в Аркаим. Мы ходили к реконструированному скифскому кургану. Экскурсовод, энтузиаст своего дела, рассказывал именно так: чтобы выйти замуж, девушка должна была принести доказательство убийства врага. Скифские женщины были не просто храбры — они были свирепы. Наверное, поэтому их империя раскинулась когда-то от Черного моря до Алтая. Осознание, что мы, возможно, попали именно в