Je crois voir son ombre attendrie
Errer autour de ce séjour,
J’approche – mais bientôt cette image cherie
Me rend à mon douleur en fuyant sans retour… [84]
Тяжка и мучительна была утрата супруги для графа; до самой своей кончины он не мог вспомнить об ней без слез – память о графине увековечена в Москве постройкой Странноприимного дома с больницею и богадельнею, основанного по мысли ее графом Н. Пет. Покойная графиня отличалась широкою благотворительностью; ежегодно по завещанию ее выдается значительная сумма сиротам, бедным, убогим ремесленникам на выкупы за долги и на вклады в церковь. После смерти графини Кусково совсем оскудело – граф еще при жизни ее перевел все оттуда в Останкино, даже зверинец графа оскудел – все ценные его олени были перебраны к столу, а борзые и гончие, как и охотничьи наряды, были проданы разным лицам, славившимся в ту пору охотою.
К довершению всего и сам «Крез меньшой», как тогда называли графа Ник. Пет., скончался в Петербурге 2 января 1809 года, снедаемый тоской по любимой супруге.
После смерти графа все его имение перешло к единственному его сыну, графу Дмитрию Николаевичу (род. 1803, умер в 1871 году), не имевшему в то время шести лет.
Его опекуны во время долгой опеки все свозили, уничтожали и продавали даже с аукциона все движимое имение, все памятники, постройки, здания, сооружения и проч., прикрываясь недостатком средств для штата. Нашествие французов на Москву в 1812 году им пришлось тоже кстати. Ссылаясь на посещение неприятелем подмосковных имений Шереметева, они исписали огромные списки вещей, будто бы расхищенных или уничтоженных французами.
После графа Дмитрия Николаевича осталось двое сыновей, а потому по прошествии ста пятидесяти лет огромное богатство графов Шереметевых, ни разу не делимое, подверглось в первый раз дележу между наследниками и выделу вдовьей части.
Говоря о Кускове, нельзя пройти молчанием и села Троицкого, графа П. А. Румянцева-Задунайского, которое живо напоминает также блестящие годы царствования Екатерины Великой.
До 1760 года история этой местности не представляет ничего замечательного, но с этого времени, когда оно перешло во владение графа Румянцева, для него настали лучшие годы.
Скоро там сооружена была церковь с двумя колокольнями, выстроен обширный дом, разведен сад, устроены огромные оранжереи, выкопаны пруды и проч. Графиня Мария Андреевна, мать Задунайского, особенно полюбила Троицкое и даже предпочитала его южным поместьям сына.
Август 1775 года особенно памятен для Троицкого; в это время императрица Екатерина II здесь праздновала Кучук-Кайнарджийский мир после своего десятидневного празднества в столице.
По преданию, государыня встретила там великолепный бал и народный праздник. Троицкое в то время представляло роскошную царскую дачу, вроде французского Версаля, где государыню окружал весь блестящий ее двор.
Министры, вельможи, полководцы, иностранные послы, несколько полков гвардии расположены были по окрестным полям и рощам Троицкого; тысячи народа пировали на празднике; для всех был стол, и вино для всех лилось полной чашей. Верстах в двух от теперешней фермы старожилы указывали место под названием «Столы»; здесь праздник продолжался несколько дней.
Для государыни были разбиты роскошные шатры, в одном из них был накрыт обеденный стол; после стола царица слушала музыку, цыганские песни и смотрела на пляску.
Вечером после заревой пушки были иллюминация и фейерверк; по преданию, государыня отослала почетный караул, назначенный для нее, в лагерь за кагульскую ферму, препоручив себя караулить народу, кочевавшему всю ночь в Троицком саду и селе.
Государыня, уезжая из Троицкого, изъявила желание, чтобы дом свой в имении граф назвал Кайнарджи, в память того, что здесь среди роскошного пира не забыт был и мир с турками. Кагулом же названа ферма, выстроенная в 1797 году графом Ник. Пет. Румянцевым, старшим сыном фельдмаршала. Кагульская ферма в свое время была замечательная; здесь были собраны все русские растения и первые земледельческие орудия и машины. Управлял этой фермой знаменитый агроном Роджер, которому сельскохозяйственное искусство обязано введением особого плуга, изобретенного им.
После 1812 года все это образцовое хозяйство рушилось, и луга заросли травой, и былое отошло в область преданий. Младший сын Задунайского Сергей Петрович, впрочем, увековечил эти предания, поставив там памятник, который находится теперь в Фениной.
Вверху его стоит бюст императрицы, а ниже на белом мраморе надпись: «Кайнарджи»; под ним змея поднимает голову к трофеям Задунайского, но богиня Мира попирает змею и с пальмой в руке предстоит перед императрицей. На пьедестале памятника надпись: «От Екатерины дана сему месту знаменитость, оглашающая навсегда заслуги графа Румянцева-Задунайского».
В этом селе церковь сооружена в 1774 году графом П. А. Румянцевым, и, подновленная в 1812 году, до войны с французами она была очень богата; при приближении неприятеля крестьяне, желая спасти церковную утварь, собрали с икон серебро и золото, сняли оклады, лампады и проч., все это зарыли в церкви под пол за левым клиросом и наскоро заложили плитою.
Но французы нашли клад, и уже через несколько месяцев после изгнания их оно было возвращено в Троицкое; одного серебра здесь было более двенадцати пудов. Но недоставало еще многого, в том числе ризы с иконы св. Николая и драгоценного ковчега.
На следующее лето случилось поправлять мост, который и теперь существует между Фениной и Троицком на Пехорке, и под ним между свай из-под песку и илу увидали ризу, и несколько дней спустя нашли и ковчег, зарытый в неглубокой рытвине недалеко от села.
В старину в Троицком были лучшие огромные оранжереи, снабжавшие все рестораны и фруктовые лавки столицы редкими фруктами.
Глава IX
Большое количество садов в древней Москве. – Замоскворецкие сады. – Сад П. А. Демидова. – Заповедные вековые рощи. – Мерзляковский дуб. – Нескучное Орлова и Д. В. Голицына. – Воздушный театр. – Жизнь чесменского героя. – Шванвич. – Сад в Нескучном. – Манеж, карусели. – Алексей Орлов на похоронах Петра III. – Кончина графа. – Заслуги Орлова в деле коннозаводства. – Анекдоты. – Судьба Нескучного после смерти графа Орлова. – Село Остров. – Историческое прошлое этого имения. – Графиня Орлова-Чесменская. – Ее набожность. – Дочь графа Орлова, графиня Анна Алексеевна. – Благотворительность на монастыри. – Ее советник архимандрит Фотий. – Богатство Юрьева монастыря. – Послушница Фотина. – Проделки этой ханжи. – Кончина Фотия. – Могилы Фотия и графини А. А. Орловой-Чесменской. – Судьба села Острова.
Москва, по историческим преданиям, всегда красовалась своими рощами и садами. Прямо пред «очами векового Кремля» лежали Садовники; многие столетия смотрел на них Кремль, любуясь их зеленью; оттуда, по ветру, к нему навевался сладкий запах цветов и трав; там целые слободы заселялись