Карабин был готов к следующему утру. Продукция была опытной, несколько неказистой, но большинство визуальных проблем можно будет решить не ручным производством, а использованием станков. Хотелось проявить свои оружейные способности, но и на этот раз пришлось воспользоваться разработками гениального Токарева, а именно СВТ-40. Тут стоило отдать ему должное, ведь изобретённая им компоновка была удачной до невозможности. Вес для своего времени был более чем достойным, калибр просто прекрасным, возможность боепитания позволяла не только менять отъёмные коробчатые магазины, но ещё и забивать патроны стандартными обоймами от всё той же «трёхлинейки». Да, детище Токарева требовало более тщательного ухода, чем распространённая болтовка, но с этим ещё можно было мириться. Правда, снайперскую вариацию СВТ использовал мало кто ввиду сильной подвижности деталей при выстреле, но и моя вариация предназначалась для менее аккуратной работы. Моя модификация скорее использовалась в качестве штурмового карабина с укороченным стволом. Всё же война, которая очень скоро может разорвать мирную жизнь, потребует штурмов узких окопов, а для этого укороченный карабин подходил идеально. При этом можно было продолжать посылать пули на четверть километра при наличии прямых рук.
После работы уснул я прямо в мастерской, несмотря на холод. Всё же успела начаться зима, которая в этом году определённо не собиралась давать людям продыху. Не успел календарь смениться на зимний, как начался серьёзный снегопад, а температура оперативно опустилась ниже нуля. Вот в мастерской меня и обнаружили неожиданные гости, которых я точно не ожидал увидеть в своей ссылке.
Меня встретил Анатолий Ермаков — мой родной дядя. За время пребывания в этом деле я лишь несколько раз слышал о нём. Даже у бывшего владельца воспоминания о родственнике были более чем скромными. Удивляться этому не стоило, ведь Анатолий даже не удосужился приехать на похороны собственного старшего брата, решив остаться вне страны на итальянских курортах.
— Не ожидал увидеть тебя в изгнании, племянник.
Анатолий не понравился мне моментально. Мне хватило наблюдать его в течение всего десяти минут для того, чтобы определиться с его скотской сущностью. Внешне он был человеком красивым, особенно для своего возраста, но всё сильно портил его хитрый взгляд. Он избегал смотреть в глаза, постоянно дёргаясь и считывая всё вокруг. Казалось, что дядя вечно хочет что-то изъять, похитить, дёрнуть, но удерживался неимоверной силой воли. Даже пальцы его не знали покоя, постоянно находясь в беспокойном движении, словно нервы дяди шалили не по-детски.
— Я в целом не ждал гостей. У меня их сейчас слишком ограниченный список, и твоего имени там видно не было. Так объясни же мне причину, по которой ты решил прибыть именно сейчас, когда я нахожусь не в самом лучшем положении.
— Почему я не могу проведать своего племянника и пригласить его на зимнюю охоту. Сейчас погода ещё не столь плоха, чтобы сидеть в одном доме и корпеть над чертежами.
— Глупость, Анатолий, глупость и только. Когда отец умирал, ты решил продолжать нежиться на солнечных пляжах Италии, а не мчаться на могилу самого близкого тебе человека, чтобы попрощаться с ним.
Я говорил без чувства обиды, только лишь отыгрывая роль. Анатолий определённо был мне неприятен, и просто хотелось как можно быстрее от него отвязаться, чтобы вернуться к полезному делу, но что-то внутри мне подсказывало, что не просто так он проделал не самый близкий путь с другого конца Европы, а значит остаться в одиночестве мне практически не светит.
— То что я не приехал вовремя — это мой крест, и мне нести его на плечах до конца жизни, так что не пытайся меня смутить, племянник. У тебя всё равно получается это отвратительно.
— Предположим, что ты хочешь меня поддержать, но тогда мне, откровенно говоря, непонятно, каким образом ты смог достать возможность меня посещать? — я вздохнул и уселся на жалобно скрипнувший подо мной стул. — Я сейчас под очень плотным наблюдением со стороны Опричнины и очень сомневаюсь, что так просто они будут раскидываться развлечениями.
— За это можешь не беспокоиться. Глава тульской полиции — мой хороший знакомый, а уж он смог найти способы, как выбить мне приглашение и возможность навестить родственника. Считай, что я сейчас твоя единственная возможность прекратить грустное существование в четырёх бетонных стенах.
Развлечься хотелось. Пусть работа и была в радость, но всё равно нет-нет, но нужно было хоть иногда переключаться на другую деятельность, а делать в четырёх стенах усадьбы было мало что. Даже библиотека, которая поначалу мне показалась достаточно объёмной и богатой на различные сочинения, по факту оказалась набором разномастных книженций, значительная часть которых представляла из себя бульварные романы и грошовые книги с самым нетривиальным сюжетом. В остальном даже во всей рабочей слободе делать было банально нечего, и это откровенно печалило. Не сказал бы, что от скуки я начинал лезть в петлю, но ещё парочку месяцев насильного заключения вряд ли пережил бы с такой готовностью и бодрствованием, с которыми принял первый месяц заточения.
— И чем ты предлагаешь заняться? — тяжело вздохнув, спросил я, старательно пытаясь вспомнить, что подходящего у меня было с собой в арсенале для подобного рода развлечения.
— Охотой, Игорь, охотой. — Анатолий подобрел и приветливо развёл руками, будто собираясь заключить меня в тёплые родственные объятия. — Сейчас уже зима порядком во владения свои вошла, так самая пора на кабана охотничий сезон начинать. Здесь леса богатые, так что и животины с достатком будет.
— Мне слободу никак покидать нельзя. — обречённо замотал я головой из стороны в сторону.
— Такую проблему можно решить знакомствами. Ты, вроде, в высших эшелонах власти успел достаточно пробыть, чтобы понять ценность самого простого знакомства. — Дядя улыбнулся, и лицо его даже перестало быть похожим на вытянутую крысиную морду. — У меня получится договориться с начальником полицейского управления, чтобы нас отпустили под его ответственность. Тем более что он сам будет не против провести небольшую охоту в обществе двух достопочтенных мужчин.
Я задумался, глядя в хитрые глаза своего названного родственника. Просто не укладывалось у меня в голове мысль о том, что он просто так прибыл из далёкой южной страны, чтобы помочь мне развеяться. Вокруг его фигуры ходило слишком много разнообразных слухов. Особенно много в салонах говорили о том, что представитель некогда славного дворянского рода предавался порочному гедонизму в северных городах Италии. Казалось