Немного нагнувшись вперёд, я впился взглядом в экран. Слияние произошло с организацией «Оплот надежды». Базирующейся в Бордо. Процесс потребовал одобрения со стороны чиновников, которое было благополучно получено. По условиям сделки, владельцы «Брига» получали контроль над третью голосов в совете объединённой благотворительной организации. Никогда бы не подумал, что они тоже могут так сделать — слияние всегда казалось чем-то из мира коммерции и корпораций.
Но это было далеко не всё — судя по записям в базе данных департамента, через две недели после заключения сделки «Оплот надежды» обратился к властям Республики. Заявив, что ни персонал, ни воспитанники приютов, ни их вещи до Бордо так и не добрались.
Они даже пытались провести собственное расследование. Результатом которого стала короткая заметка «местоположение пропавших установить не получилось».
Хмыкнув, я надавил на лезвие ножа.
— В чём тут смысл? Бордо — это же город корпораций. Зачем им понадобились воспитанники приютов?
Я действительно не видел никакой логики в этой сделке, будь она нормальной. Владей "Рассветный бриг' зданиями в Новом Версале и продай их, чтобы вложиться деньгами — всё было бы иначе. Но они размещались в постройках, которые арендовали.
Единственное, что приходило на ум — использование людей в качестве источника органов. Или какие-то опыты с гарантированным смертельным исходом.
Шеф департамента, вздрогнув от контакта с лезвием, часто заморгал.
— Новая долгосрочная стратегия — корпорации платят приютам за каждого воспитанника. Бордо не хватает рабочих рук, а мигранты из пустошей небезопасны. Поэтому они инвестируют деньги в новых граждан.
Звучало более или менее логично. Как минимум, связно.
— Почему их тогда так плохо искали?
Мужчина покосился на экран монитора. Осторожно заметил.
— Они нанимали три разных агентства. Успеха никто не добился, но усилий приложили точно немало.
Не успел я сформулировать в голове вопрос, как глава департамента продолжил.
— У нас никаких данных о достигнутых результатах нет. Но у «Оплота надежды» наверняка должны были остаться.
Вздохнув, я мельком глянул на дверь, из-за которой глухо доносились человеческие голоса.
— Началось.
Мой невольный собеседник тоже посмотрел в сторону выхода. Только, в отличие от меня, с затаенной надеждой.
— Что началось?
— Снова придётся умирать.
На секунду мужчина застыл с открытым ртом. Вывернув голову, покосился на меня, от удивления забыв про нож.
— Умирать? Снова?
Я печально кивнул.
— Именно. Ты бы знал, как это надоедает.
Больше ничего сказать не вышло — дверь распахнулась, и за ней обнаружился полицейский, чья «МАС-12» смотрела мне прямо в лицо. А в кабинет влетела пара крепких псов, под шерстью которых блестел металл.
— Немедленно положите оружие! Встаньте на колени!
Задумчиво посмотрев на него, я покачал головой.
— Не получится.
Тот сделал шаг вперёд, пропуская внутрь ещё пару своих коллег. Сам же с нотками лёгкого удивления уточнил.
— Это почему ещё не получится?
Я попытался объяснить.
— Вы ведь тогда меня арестуете. А пока у меня в заложниках целый глава департамента. И…
Один из тех полицейских, что только зашли, немного сместил ствол винтовки. Одиночный выстрел заставил поморщиться от боли в ушах. А мой заложник одномоментно перестал быть ценным активом.
Убрав руку с ножом, я неодобрительно цокнул языком.
— Это запрещённый лайфхак. От лица профсоюза объявляю вам строгий выговор.
Ответом мне послужила полная тишина. Сам же я наконец смог вытащить чеку штурмовой гранаты, которая лежала в кармане. И, спустя секунду, мир полыхнул яркой белой вспышкой.
Вновь оказавшись около входа в городской департамент юстиции, я ещё раз окинул его взглядом. После чего развернулся, двинувшись к такси. «Оплот надежды», значит? В Бордо. Городе, который тоже собирал земли под свою руку, но избрал абсолютно иную стратегию. Хотя, у него и тактика была совсем другой. Если только республиканские медиа не преувеличивали.
Усевшись в машину, я поймал на себе вопросительный взгляд водителя и озвучил адрес общежития. После чего решил про себя, что если Лапид попытается убить меня по пути из города, я всё же откачусь к якорной темпоральной точке. И сделаю так, что сенатор больше никогда не сможет доставить мне проблем.
Сначала я ждал подвоха около здания общежития. Потом — пока ехал по улицам города на бронированном внедорожнике. Рено «Крокодил». Такой же, как те, на которых раскатывали оперативники безопасности Сената. Версия, что не поставлялась на экспорт.
Уверенность в том, что меня попытаются убить, была такой, что оказавшись за пределами столицы, я искренне удивился. Но продолжал ожидать сюрпризов судьбы вплоть до самой республиканской границы.
Чтобы направление моего путешествия не оказалось совсем очевидным, я выехал через самую северную точку Республики — Суассон. Увидев полицейского с нашивками капрала, сидящего за рулём «Крокодила», пограничники заметно удивились. И несмотря на то, что с выездом обычно проблем ни у кого не возникало, попросили подождать. Бумага, в которой говорилось, что автомобиль подарен мне Сенатом, их не убедила. Скорее, наоборот — вызвала подозрение.
Ждать пришлось недолго — сделав пару звонков, они получили подтверждение, что всё в порядке. После чего я получил немыслимое — извинения пограничной службы. Они даже хорошей дороги мне пожелали.
Отъехав на пару десятков километров, я остановился. Не покидая бронированной машины, позвонил Гаспару. Здесь сеть ещё ловила, так что я мог использовать сим-карту. Стоит податься чуть глубже в пустоши, как единственным средством связи останется радио.
Напарник уже спал и мой звонок его совсем не обрадовал. Но зато я убедился, что он жив. Следом набрал номер Тайрела, которым тот поделился. Сам капитан показался мне холодным, а Эстель, которую я так и не увидел в деле, вовсе внушала опасения. Но вот Дэн производил впечатление неплохого человека. Насколько это возможно в нашем нынешнем мире.
Получив подтверждение, что команда гвардейцев тоже цела и прямо сейчас занята делом, я отложил телефон. Ещё немного подумал. И сконцентрировался, изменяя якорную темпоральную точку.
Это оказалось неожиданно тяжело. Как будто я тащил по грязи брусок металла весом в сотню килограмм. Неожиданно, но для того, чтобы подтащить якорную точку, мне потребовалось не меньше десяти секунд. А когда она наконец поставилась, возникло ощущение, как будто за моей спиной сложился паззл. Этакий стальной механизм, который до того был в наполовину разобранном состоянии, а теперь стал единым целым. Каким и должен быть.
Сразу после этого я поймал лёгкую волну эйфории. Вместе с которой пришла лёгкость — ушла усталость и пропала