Маргарита. Можешь и так считать. Несправедливо.
Эйнштейн. Ее невзлюбила Элен Дюкас, она Эльзу любила, а имя Милевы не могла слышать. Они с Эльзой старались оттеснять Милеву, она, мол, ничего в моей жизни не значила. А я, поскольку всегда был виноват перед Эльзой, не очень этому мешал.
Маргарита. Бедная Милева – мало того что ты ей изменял, бросил ее, так она теперь еще расплачивается за твои измены Эльзе.
Эйнштейн. Да, Милеве с самого начала не везло со мной, это правда. Мои родители, особенно моя мама, были категорически против нашего брака.
Маргарита. Потому что не еврейка?
Эйнштейн. Поэтому тоже. Но еще потому, что она была старше меня на четыре года, хромала… Они ее ненавидели. Мама писала мне просто страшные письма, а я по своей рассеянности эти письма забывал спрятать, Милева их читала…
Маргарита. Аль, ты должен написать отдельную статью о значении Милевы в твоей жизни, в твоей работе. Эльзы уже давно нет… перед кем ты… Когда у нее день рождения?
Эйнштейн (не сразу, очень не сразу, но все-таки вспомнил). 19 декабря…
Маргарита. Напиши к дню ее рождения, только не проси Дюкас организовать публикацию, она не опубликует. Ты ратуешь за справедливость к целым народам, а близкого тебе человека обижаешь. Напишешь?
Эйнштейн. Постараюсь.
Маргарита. Я тебе в письме из Москвы напомню. Хорошо?
Эйнштейн кивает.
Маргарита. Это мой старый недостаток: понимаю, что хочу задать глупый вопрос, что задавать его не надо, а все равно задаю. (Поднимает свой бокал.) Альберт, скажи прощальное слово. Потом я скажу.
Эйнштейн к своему бокалу не притрагивается.
Маргарита (с бокалом в руке). Ты что?
Эйнштейн. Поставь.
Маргарита. Почему?
Эйнштейн. Поставь.
Она опускает бокал.
Эйнштейн. Ты никуда не уедешь.
Маргарита (встрепенулась). Это как? Запрешь меня в своем доме и не выпустишь, пока пароход не отчалит?
Эйнштейн. Я серьезно. Я нашел выход.
Она насторожилась.
Маргарита. Когда гулял в саду?
Эйнштейн. Когда ты мыла мне голову. Ты заплеснула мне с водой одну идею. В саду я додумывал. Все додумал до конца.
Она испугана – неловко повела рукой, уронила свой бокал, вино пролилось на скатерть, Маргарита успела раздвинуть колени, чтобы не попало на пижамные брюки.
Маргарита. Аль, я не знаю, что ты там придумал, но я уверена – никакого выхода нет. Я перебрала все возможные варианты. Один-единственный выход мог быть, если бы ты не был Эйнштейном, если бы тебя не знал весь мир. Тогда мы могли бы с тобой просто исчезнуть – были такие и нет таких, растворились в Нью-Йорке, уехали в Мексику. Но ты, к сожалению, Эйнштейн. А я, к сожалению, должна выполнить повеление начальства.
Он смеется.
Эйнштейн. Ты в Бога веришь? В православную церковь меня водила в Нью-Йорке.
Маргарита. Конечно верю.
Эйнштейн. Если бы Бог захотел, чтобы ты не уезжала – не ты, не я, а Бог, – он что, не мог бы что-нибудь придумать?
Маргарита. Ты не Бог. Ты гениальный физик, но не Бог.
Эйнштейн. А что такое гений?
Маргарита. Откуда мне знать.
Эйнштейн. Гений – это человек, который шепчется с Богом. Шу-шу, шу-шу. В девятьсот пятом он тихим-тихим голосом, потому что боялся разбудить сынишку, я его укачивал в это время… тишайшим голосом нашептал мне в ухо уравнение: E равно mc в квадрате. Я сначала плохо расслышал, попросил повторить, и Он повторил. Два раза повторил, пока я не записал.
Маргарита. Что же он тебе нашептал в этот раз?
Спросила и боится ответа.
Эйнштейн. Пусть, говорит, Маргарита Ивановна Конёнкова доведет до сведения тех, кто ей приказал уехать в Москву, что, если она не уедет, если они ее оставят в Соединенных Штатах Америки, за это великий Альберт Эйнштейн готов помочь Советскому Союзу как можно быстрее обрести необходимые материалы для строительства собственной атомной бомбы.
Маргарита (испуганно). Еще раз.
Эйнштейн. Что еще раз?
Маргарита. Повтори.
Эйнштейн. Ты завтра утром – отсюда – звонишь этому… как его… верни карточку…
Маргарита вынимает из кармана брюк, лежащих на диване, карточку, передает Эйнштейну.
Эйнштейн (заглянув в карточку) консулу Михайлову. Насколько я понимаю, он твой шеф, да?
Маргарита молчит.
Эйнштейн (продолжает)…И говоришь, что у тебя к нему очень важное дело, надо немедленно встретиться. Во столько-то ты выезжаешь из Принстона… просишь выслать к поезду машину… У него есть машина?
Маргарита. Конечно есть.
Эйнштейн. Чтоб прямо с поезда тебя привезли к нему. Ты явишься перед ним вся взволнованная и скажешь: Эйнштейн очень расстроился, когда узнал, что я должна уехать. За десять лет знакомства никогда не видела его таким буквально растерянным. И он просил передать: если меня оставят здесь, то он, Эйнштейн, готов помогать, чтобы в СССР быстрее появилась бомба. И добавишь: он готов в любое время встретиться с вами в Нью-Йорке или Принстоне.
Маргарита сидит бледная, напряженная.
Эйнштейн (настроен решительно). Что ты молчишь? Ты что, полагаешь, они откажутся от моих услуг?
Маргарита (взяла себя в руки, игриво). Аль, я первый раз в жизни глубоко сожалею, что у меня нет детей. И у меня не будет внуков, которым я могла бы это рассказать. (Как бы обращается к внукам.) «Представляете, этот величайший гений, Ньютон двадцатого века, ради того, чтобы не расстаться со мной, с вашей бабушкой, был готов стать русским шпионом!» Аль, это гениальное предложение. И они, конечно, не откажутся.
Эйнштейн. А ты, значит, отказываешься?
Маргарита. Да, я, значит, отказываюсь. Дорогуша, твоя жизнь будет изучена вдоль и поперек, все тайны будут вскрыты. Я не хочу остаться в истории той женщиной, из-за которой великий Эйнштейн стал шпионом.
Эйнштейн. А то, что ты была много лет его любовницей, это тебя не смущает? Когда-нибудь это тоже станет всем известно?
Маргарита. Наоборот, это говорит обо мне с самой хорошей стороны. Быть подругой великого Эйнштейна, да еще в течение многих лет – этим гордилась бы любая женщина.
Эйнштейн (внимательно смотрит на нее – он не расстроился, улыбается). Маргарита, помнишь, ко мне приезжал Чаплин?
Маргарита. Кто?
Эйнштейн. Чаплин, Чарли Чаплин!
Маргарита. Конечно помню.
Эйнштейн. Помнишь, что я ему сказал? Когда… ну, за столом мы…
Маргарита. Помню.
Эйнштейн. Что?
Маргарита. Ты сказал, что не знаешь другого человека, который был бы так известен и так любим во всем мире, как он…
Эйнштейн. А что он сказал в ответ, ты помнишь?
Маргарита. Да.
Эйнштейн. Что он сказал?
Маргарита. Он сказал: «Альберт, то, что меня знают, – это не удивительно, я артист, комик, все видели мои