Франсуа Тоскейес, Жан Ури и Гизела Панков в Милане, 1975 год
Сразу после войны образуется много рабочих групп, независимых от государственных институтов. Первая создается уже в 1945 году, в нее входят Жюлиан де Ажуриагерра, Люсьен Бонафе, Жорж Домезон, Луи Ле Гийян, Анри Э, Жак Лакан, Франсуа Тоскейес. По примеру коллектива математиков, публиковавшего свои работы под псевдонимом Бурбаки, эта группа называет себя «Доктор Батя» – «batia» по-баскски означает «надежда». Она разделяется в 1947 году, как раз тогда, когда молодой Жан Ури приезжает в Сент-Альбан учиться. В этот период больница окружена ореолом славы. Ее связи с Сопротивлением хорошо известны, и это привлекает новое поколение интернов, к которому относится и Ури. Ури привозит с собой последнюю лекцию Жака Лакана, которого он слушал в прошлом году на конгрессе в Бонневале, где тот развивал свой тезис о «психической причинности»: «Передо мной прошло множество докладчиков, но в мае я слышал одного типа и сказал себе: „Наконец-то умный человек“. Это был Лакан; и я не изменил своего мнения» [269]. В 1953 году он начал проходить у Лакана анализ, который продлится до смерти последнего в 1980-м.
Жан Ури, родившийся в 1924 году в достаточно скромной семье, сформирован опытом своего красного пригорода, Ла Гаренн-Колом [270]. Он принимал участие в молодежных движениях, которые многое сделали для Освобождения, что привило ему свободолюбие. По приезде в Сент-Альбан между ним и Тоскейесом тут же завязались дружеские отношения. Эта встреча, по его собственным словам, станет «плавильным котлом», матрицей для основанной позднее клиники Ла Борд [271]. В 1950 году Ури берет на себя руководство клиникой Сомери в Луар и Шер. Туда он приглашает людей из своего круга, активистов из своего пригорода и друзей, чтобы они помогли ему с организацией повседневной жизни больных. Феликс Гваттари, который на семь лет его младше, тоже приезжает к нему на короткие промежутки времени по совету брата Жана, педагога Фернана Ури. В этот период Гваттари учится фармацевтике, которая его утомляет. Он просто очарован Жаном Ури, который становится его «наставником». Ури побуждает Гваттари читать Лакана, тексты которого приводят его в трепет, а также вернуться к занятиям философией, которой он хотел себя первоначально посвятить [272]. У Гваттари, который с пятнадцати лет был активистом коммунистической партии и бывал в молодежных лагерях, общие социальные корни с Ури и та же позиция по культурной политике. Сомери станет для него отправной точкой долгих дискуссий с Ури как руководителем этого заведения.
Основываясь на уроке Тоскейеса, Ури намеревается преобразовать в Сомери среду больных, чтобы покончить с обычной социальной сегрегацией, которой они подвергаются. В 1953 году, когда собственники заявляют ему о намерении вернуть клинику под свое управление, Ури принимает решение переехать со всеми своими пациентами на несколько километров и занять купленный им уединенный ветхий замок, который и становится клиникой Ла Борд. С самого момента создания этой клиники вопрос о власти в ней ставится ребром. Уставной документ 1953 года, названный, не без иронии, Конституция первого года, обосновывает «полное преобразование: структур, наличествующих в традиционной организации; представлений о том, что у каждого из ее членов могут быть свои функции». Выделяются три общих принципа: демократический централизм, неопределенность статусов и коммунитарная организация труда, и все они прямо столкнутся с устройством классической психиатрии. «В этом он [текст Конституции первого года] представляет собой полный разрыв со всей больничной традицией (иерархической и недемократической), традицией профсоюзной (в которой защищаются и строго определяется профессиональные статусы), а также традицией коммерческой (здесь сообщество начинается с обобществления заработной платы). Невозможно не заметить – о чем в полной мере свидетельствует сам текст – политическое созвучие трех этих осей, ленинистских в решениях и исполнении, троцкистских и освободительных в плане борьбы против бюрократизации, а также за обобществление» [273]. Учитывая живость политико-клинических споров в психоаналитической среде этой эпохи, основание клиники Ла Борд силами Ури не может не получить вскоре признание коллег. Уже в 1954 году Луи де Гийян, Эвелин Кестемберг и Жорж Домезон начинают приезжать на встречи с Ури и отправляют ему пациентов [274].
Ури начинает играть всё более важную роль во внутренних дискуссиях своей дисциплины. Его ангажированная рефлексия и практика станут источником вдохновения для новой группы психиатров и психоаналитиков, основанной в 1957 году и наследующей «Доктору Бати». Эта группа из Севра, превышающая по размеру свою предшественницу, – она объединяет новое поколение психиатров и психоаналитиков, которые успели получить назначения на некоторые посты (в их числе Ури, Гваттари, Поль-Клод Ракамье и другие), – сформирована по инициативе Домезона. В ее уставном документе не скрывается политическая ориентация, также безоговорочно поддерживается революционная амбиция послевоенного периода: «Не бывает революции без революционного учения, не бывает революции без партии; и оба они вытекают из трезвого анализа ситуации, в которой мы живем» [275].
Но вскоре между членами группы Севра возникает разногласие. Нужно на какое-то время остановиться на этом весьма показательном диспуте. Он ведет к новой революционной эвристике, направленной на признание, анализ и использование бессознательных феноменов, сопровождающих всякий институт, поднимая вопрос о роли, которую в нем может и должен играть психоанализ.
Политическая и клиническая ставка
Напомним прежде всего о том, что революционная организация клиники Ла Борд не является исключительно политической. Действительно, она неотделима от терапевтических ставок, важных для пациента, и в то же время она поддерживает принцип расширения действия психоанализа на весь институт в целом. Тоскейес во время войны уже привлекал к своей инициативе проституток и священников – он показал, что уход за больными улучшается, как только приостанавливается общественное разделение труда и связанная с ним специализация. Иначе говоря, радикальное преобразование властных отношений в рамках больницы требовалось еще больше потому, что на структурном уровне они оказывали прямое пагубное воздействие на психическое заболевание. Следовательно, нужно было провести критику