Золотые вёсла - Мария Папаянни. Страница 15


О книге
когда ветер проносится по трещинам камей, гора хрустит и стучит, как барабан.

Завтра утром все идут на Хрустяшку. Все? Кроме меня. Я лежу на кровати и смотрю в маленькое круглое окошко, взобравшееся по деревянным доскам на потолок. Оно так похоже на луну, что шариком надувается посреди неба!

Девочки оторвались от дневника, приподнялись и посмотрели, что там над железной кроватью. И правда: небольшое второе окошко.

– Никогда его не замечала, – удивилась Леда.

– Да это же моя личная малышка-луна. – Иро улыбнулась. – На моей личной кровати. Я же говорила, что сплю в небе.

Девочки рассмеялись и вновь улеглись, чтобы продолжить чтение.

– Мама, ты там? В этой всеохватной темной ночи? Ты слышишь меня? Видишь? Мне не нравится мир без тебя. Я все делаю так, как ты говорила. Обнимаю дерево и рассказываю ему то, чем не могу ни с кем поделиться. Иногда мне становится чуть лучше, но чаще всего – нет. Чаще всего мне жутко страшно оттого, что я осталась в мире, в котором нет тебя. И тогда мне становится очень больно. Мне больно от страха, мама.

Завтра все собираются на Хрустяшку. Угадай, кто не пойдет? Конечно же я! Папа и слышать ничего не хочет. Надо его провести. Так Виргиния говорит.

Дальше страница была густо зачирикана и покрыта кляксами, будто Марфа сначала написала что-то, а затем передумала. Или, может, просто что-то пролилось на тетрадь и так высохло.

– Леда, как думаешь, мама плакала, когда это писала?

– Не думай об этом, Иро. Давай лучше дальше читать. Так, вот… На следующий день…

Дети, которые ходили на Хрустяшку, рассказали мне обольшом дереве. Вокруг него ничего нерастет. Вдереве— большое дупло, размером сцелый дом. Внем нашли двух мальчиков, близнецов. Разве нетвоя подруга Артеми родила двойню? Когда Артеми умерла, ты же из-за этих мальчиков плакала? Ты тогда сказала, что их отец— волк. Я так испугалась. Как так: отец-волк? Может, мальчикам нереиды разум помутили22? Так Вирго сказала. Близнецы немного умеют разговаривать, но стоит подойти к ним поближе, начинают реветь и мычать. Я подумала, что они как Маугли и Тарзан, но Вирго возразила, что близнецы совсем на них не похожи. Они носят одежду и не прыгают по деревьям. Просто без капли разума.

Дорогой дневник,

Вирго просто невероятная. Она настоящая разведчица. Она расспросила маму, бабушку – в общем, с кем только ни поговорила – и всё разузнала. Артеми, моя мама, Харула и Агафи были подружками не разлей вода. Агафи в детстве осталась сиротой. Немцы убили всю ее семью. Она одна выжила. Через пару лет Агафи уехала из деревни. Артеми и Харула влюбились в одного и того же мужчину. «Он был дикарь, – сказала бабушка. – Дикарь, что жил в ущелье». Никто не хотел видеть его в деревне. Думали даже, что именно он сдал всех немцам, и потому теперь живет в глуши совсем один. Артеми и Харула ничего про это не знали: пошли в ущелье, познакомились с ним, и он их околдовал. Обе хотели быть только с ним. Он выбрал Артеми. Ее родители были в преклонном возрасте, почти на смертном одре. Артеми их жалела, но всё же как-то раз родители зашли к ней в комнату, а там никого, пусто. Он ее выкрал? Или она сама пошла за ним? Никто не знал. Спустя несколько месяцев Артеми вернулась навестить родителей, но они не открыли ей дверь. Пришлось ей идти обратно в хижину в ущелье. Там она родила мальчиков. Там и умерла.

Виргиния еще сказала, что некоторые в деревне не хотят видеть мальчиков, потому что они напоминают предателя. Получается, теперь близнецы живут со своим отцом-волком? Может, из-за всей этой истории его и кличут волком?

Виргиния без конца зовет меня сходить вместе туда. Хочет, чтобы я сама посмотрела и на близнецов, и на огромное дупло в дереве. Не дупло, а целый дом. Вирго даже готова поспорить, что эти мальчики и спят там, внутри. Имена у них тоже забавные. Янгос и Накос.

– Дай-ка мне дневник, я тоже чуть-чуть почитаю.

– Ты его порвешь, Иро.

– Я хочу посмотреть на рисунок.

– Это то самое дерево.

– Ага, но как мама его нарисовала, если сама туда не ходила?

– Представила по рассказам Виргинии.

– Смотри-ка: вот гора, а тут ущелье и тропинка.

– Мама уже тогда отлично рисовала.

– Помнишь ту картину, которую папа повесил в рамочке на стену?

– Да, точно. Там изображены ущелье, гора и озеро.

– Ага, сейчас-то я вспомнила. Мама еще хотела ее снять со стены, а папа возразил, что картина чудесная.

– Ой, ладно, прекращай. Давай дальше читать.

Леда подтянула к себе дневник. Через две страницы Марфа писала…

Я зашла в ущелье. Оно напоминает лабиринт. Я искала Древо. Смотрела на высоченные деревья вокруг и пыталась угадать, какое же из них то самое. А потом увидела. Оно так раскинуло ветви, что не позволяло ничему к нему подобраться. Листья шелестели от ветра. Я пыталась подойти ближе, но ноги будто примерзли к земле. Я перепугалась и лишь глядела, как тени заплывали в его открытый рот и вытекали из него. Тогда я встала, поклонилась Древу и попросила прощения за то, что явилась без приглашения. Ноги тут же отмерзли. Я дошла до дерева-гиганта и забралась в дупло. Как бы я ни искала, не могла найти внутри ничего интересного, как вдруг кто-то постучал из-под земли. Среди корней я нашла лестницу, ведущую вглубь. Я начала спускаться и услышала шепот, будто кто-то за мной наблюдал. Будто из тьмы вокруг меня, из земляных стен на меня смотрело множество пар глаз. Я попыталась разобрать, что слышу. Это был какой-то иной, древний язык, но чем глубже я спускалась, тем яснее начинала его понимать. Я осознала: со мной говорили корни. Они рассказывали, что были времена, когда у людей и корней был один язык. Но люди его забыли и больше не понимают, что им хотят поведать деревья. А если б понимали, то узнали бы, что Древо – это Царь Леса. Он защищает деревню. В полнолуние древний дух Древа оживает. Его ветви становятся чудотворными и могут вылечить от всех болезней. Если бы люди слышали язык деревьев, они бы узнали, что в Древе покоятся души усопших жителей деревни. Я хотела спросить, может ли кто-то их увидеть, но не услышала ответ. Проснувшись, я обнаружила, что спала в одежде. Свеча прогорела. Луна была огромной. Правда ли я туда ходила? Или это лишь сон? Или одна из тех историй, что ты рассказывала мне, когда

Перейти на страницу: