– С тех пор, значит, он мечтал о кораблях и приключениях…
– Он всегда ими бредил.
Оливия ушла от Харулы поздно вечером, утрамбовав в животе столько сладостей, сколько не съела за всю свою жизнь. Чтобы помочь пищеварению, Оливия решила прогуляться к окраине деревни, к тому самому кособокому дереву. Она нагнулась и погладила корабль на стволе, который много-много лет назад вырезал один маленький мальчик, что с тоской в душе мечтал о неведомых ему морях. И так Оливия прикоснулась к моменту, когда Вангелис твердо решил, что он избороздит моря и океаны, проплывет сквозь Симплегады и вернет золотое руно.
Нереиды, воды добрые владычицы
Леда суетилась без продыху: хотелось поскорей со всем разделаться и побежать к Томасу. Утром они с Иро поделили задачи по хозяйству. Дедушка доил коз, Иро чистила и прихорашивала Молнию и собирала яйца, а Леда пошла на огород собирать вызревшие помидоры. Проходя под абрикосовым деревом, она подняла один абрикос, наспех потерла его о штанину и откусила.
– Если съешь фрукт, упавший перед тобой на землю, станешь вечно спотыкаться на ровном месте.
Леда обернулась и увидела, что совсем рядом стоит Виргиния с тяпкой.
– Да елки-палки, ты зачем так пугаешь? Не может быть, чтоб ты сама хоть сколечко верила в эту чепуху.
Виргиния расхохоталась, а затем показала Леде плоды, которые пора срывать. Вместе они собрали фасоль, кабачки, лук и помидоры.
– Там за деревом еще клубника растет. Сходи нарви.
Леда была уверена, что дед клубнику точно не сажал. Значит, эти кусты вырастила Виргиния. Получается, это она по большей части заботилась об огороде. Когда собрали всё и корзинка Леды наполнилась доверху, Виргиния позвала ее присесть в теньке.
– Моя мама была из зажиточного рода, из благородных. Папа однажды приехал к ним в деревню, приметил ее – еще юной девушкой – и потерял голову. И не просто слегка увлекся, а влюбился до боли. Только она мне нужна, и никакая другая. Все на него накинулись, мол, ты свою рожу-то видел, не по себе меришь, но он не отступил. День за днем околачивался у поместья ее родителей и в один день наконец с ней столкнулся. Она была вдвое моложе его. Едва увидев маму, папа потерял дар речи. Потому она сама сказала, мол, поняла, чего хочет, и согласна выйти за него. Папа аж светился от радости, но с того дня всё стало гораздо сложнее. Об их сговоре прознали мамины братья. Они привязывали ее к дереву на целый день, чтобы не удрала, чтоб вусмерть вымоталась и больше о папе не думала, но та лишь больше упрямилась. И вот однажды она перепрыгнула через забор и обнаружила, что папа ее ждет-дожидается, чуть не высох весь. Укради меня, сказала она ему, и они рассмеялись, сбежали и поженились. Маме тогда было пятнадцать. Потом у них появилась я. Мамина семья больше никогда с ней не общалась. Однажды, когда нам нечего было есть, мама отправила меня к бабушке с пустой бутылкой, чтобы та налила нам немного масла. Дверь захлопнули прямо перед моим носом. Я плакала всю дорогу. Больше всего переживала, что же сказать маме. Вдруг открылась другая дверь. Меня подозвал сосед, наполнил мне бутылку и строго-настрого приказал ничего маме не рассказывать. Так я научилась отличать благое от дурного. По делам, по поступкам. В делах наши молитвы. Понимаешь?
– Да, Виргиния, но ведь ты нашего дедушку на дух не переносишь. Зачем тогда о нем молишься? Зачем заботишься о его огороде?
– Всё так, молюсь. Не тебе, крошка-какашка, говорить мне, что делать, а что нет. Каждому свой крест. Давай, иди уже.
– А мне с Иро? Зачем нам помогаешь?
– Кто сказал, что я вам помогаю? Вас, дурашки-какашки, я просто-напросто люблю. Вы Марфины дочки, а Марфа – это я сама. Вот и всё. Она носит в душе частичку меня, а во мне – частичка нее. И так будет всегда. Хочешь, скажу правду? Ваш кособокий дед – отец вашей мамы. Потому и он ее частичка. А ваша бабушка была нереидой. Может, во всем свете не было другой такой. Когда я была маленькой, я говорила, что ваш дед увидел ее у озера, когда она плескалась и резвилась с остальными водяницами, и выкрал. Пройдет время, и она вернется к сестрам. Кто знает: может, я была права, – последние слова Виргиния произнесла шепотом, почти про себя, но Леда всё равно их уловила.
– Как бабушка умерла?
– Несчастный случай.
– Где?
– Здесь, в деревне.
– Не на озере ли? Может, поэтому дедушка нам запрещает спускаться в ущелье? Он из-за этого боится за нас, да? И куда же он скачет посреди ночи верхом на Молнии?
– Что ты такое говоришь? Ты-то откуда знаешь? Неужто ночами бдишь, не мучает ли Адрахтаса бессонница? Ой ладно, и так кучу времени с тобой тут потеряла, домой пора. Ты давай тоже отнеси всё на кухню. Вам варенье клубничное нравится? Если да, так я сварю.
Леда ничего не ответила, но Виргиния упорствовала:
– Вам нравится?
– Что?
– Клубничное варенье.
– Нам нравится.
– Отлично, тогда сделаю. Всё, до встречи.
Леда смотрела, как Виргиния перелезает через забор. Значит, она изо дня в день проделывала весь этот путь, чтобы позаботиться об огороде «несмеяна», «кособокого деда»? Леда закрыла калитку и побежала в дом. Хотелось всё поскорей рассказать Иро, но та уже ушла, оставив яйца на столе. Леда поискала сестру и в стойле, и в курятнике. Иро и след простыл. Так что Леда тоже оставила корзину с урожаем на столе рядом с яйцами и ушла. Издалека послышался шум: видимо, дедушка с чем-то возился. Леда поспешила, чтобы с ним не столкнуться; перескочила через забор и побежала к Томасу. Хотя нет, лучше в библиотеку. Надо кое-что найти.
* * *
Иро бежала с Вангелисом на Хрустяшку. Им хотелось поскорей продолжить посадку деревьев. Дети встретились с близнецами посреди ущелья. Братья насобирали для них дубовых ростков. Карманы Иро были набиты абрикосами, она всех ими угостила. Близнецы в ответ показали ребятам целую горку саженцев.
– Божечки, где вы их нашли? Так много!
Янгос и Накос запрыгали от радости и показали на местность за горой. Мол, оттуда принесли. Это ж сколько часов надо было идти, чтобы туда забраться.
– Вы невероятно крутые.
– Всё для тебя, Мелитула43.
– Меня не так зовут. Мелити – это имя моей бабушки. Я ее никогда не видела даже.
– Иро такая же, как тетя Мелити. Только поменьше.
– Погодите-ка. Вы знали мою бабушку?
Янгос и Накос