Ты научился как дятел вертеть головой и с точностью до миллиметра определять местонахождение личинки, ты убил уже многих из них, тыкая в стены ножом. Ты перепробовал все растворы «Антижук», которые выпускает для тебя промышленность. Ты тоскливо заделываешь шпатлёвкой их ходы. Иногда хочется сдаться.
А потом, ночью ты вдруг мысленно отпиливаешь одну стенку у микроволновой печи, приставляешь эту печь к стене и прожариваешь личинок. Эврика или не эврика? Ты вскакиваешь, в одних трусах бежишь к компьютеру, гуглишь. И понимаешь, что не одинок – ты идёшь тем же путём, которым прошли до тебя другие люди, успевшие даже выложить на Ютьюбе подробные рекомендации по уничтожению жуков-древоточцев с помощью микроволновки.
Вот и ещё одна призрачная победа.
Я покупаю старенькую печку, отпиливаю у неё одну стенку, за неделю напряжённой работы обрабатываю стены, жуки ненадолго затихают. Но через пару месяцев здесь и там снова слышится царапанье личинок.
По вечерам я устаю.
В любой работе важно найти свой ритм, свою скорость. Да и не только в работе, вообще – в жизни.
Мы нашли нашу общесемейную скорость в те два года, когда брали ребёнка на домашнее обучение. Это были его пятый и шестой классы. В эти два года я потихоньку построил баню.
Нас очень пугали, когда мы решили забрать сына из школы. Мы не чувствовали себя в достаточной мере специалистами, чтобы вести предметы, мы боялись, что ребёнок не сможет впоследствии как следует социализироваться. Но попробовали.
Сына мы обучали часа по три-четыре в день, каждый из нас по полтора-два часа. Не тратили время на то, чтобы возить его в школу и из школы, на родительские собрания, он не отвлекался во время занятий на одноклассников и нам не приходилось повторять с ним то, что объясняли ему на уроках. Школа не привязывала нас к своему расписанию. Три раза в год в Москве сдавали что-то вроде зачётов каждому учителю.
– Кто вам подсказал эту тему? Где вы её нашли? – возмущённо спрашивала меня учительница литературы.
– Я сам придумал. Считал, что это будет интересно.
– Кто вам сказал, что ребёнку нужно давать эту тему?
Наш ребёнок написал сочинение на тему «Как бы сложилась судьба Дубровского и Маши, если бы их отцы не поссорились?»
Дубровский остался в Петербурге, кутил, проводил много времени за карточным столом. Чтобы поправить финансовое положение женился по расчёту, но всё равно опять влез в долги. Потихоньку начал спиваться, к жене относился с презрением. Неожиданно увлёкся идеями декабристов, вступил в Северное общество, но по пути на Сенатскую площадь испугался, бросил товарищей, бежал из столицы, скрывался. Сколотил банду разбойников недалеко от поместья своего отца и грабил людей. Его поймали и судили. Маша не пострадала, с Дубровским её жизненные пути, по счастью, не пересеклись.
Сочинение показалось мне неплохим, тема раскрыта.
Мы жили в нашем, не самом быстром ритме, с нашей скоростью, и к седьмому классу из твёрдых троечников он поднялся до четвёрочников, смог выдержать отборочные испытания в хороший московский лицей (бывшую гимназию на Донской).
В свободное время сын убегал к фермерскому внуку, или тот приходил к нам в гости. Летом мы объявляли каникулы, но каждый вечер читали вслух. Ездили по окрестностям, посещали музеи, сходили втроём в байдарочный поход на Кольский полуостров.
Это были самые уютные и спокойные два года нашей жизни.
Позднее я прочитал, что для биологических и социальных систем нельзя совместить максимальную эффективность и максимальную адаптивность. Думаю, может, и ничего, что дали ребёнку немного побыть эффективным, забыв про адаптивность. Теперь в лицее он нормально чувствует себя в коллективе, с удовольствием ходит в школу, ездит с классом в походы и экспедиции.
Для строительства бани я уже не нанимал помощников, которые сбивали бы меня с выбранного темпа. И чугунную ванну для заливки фундамента уже не стал одалживать у дяди Коли Косорукова, купил бетономешалку.
Летом фундамент, зимой сборка сруба. Сруб рубили за Инякино – большой, пять на пять метров, с капитальной стеной посередине.
Первые четыре венца укладывал вручную, кантуя брёвна ломом, потом стало слишком тяжело.
Срезал берёзу у Чигарей – у них пруд зарастает, всё равно пилить будут. А мне берёза нужна на подъёмный кран. Кран вышел прочный, но тяжёлый, я устанавливал его полдня, ладил подпорки, которые рушились и били меня по голове, натягивал канат. Но потом кран был поднят, красивый такой (с моей точки зрения), с двумя уверенно расставленными ногами.
Отыскиваю нужное бревно (оно оказывается в самом низу штабеля), счищаю с него тупым топориком и скобелем намёрзший лёд, кантую ломом на нужное место. Долго, конечно, всё это.
Накидываю петлю, затягиваю. Иду к крану и вращаю ручку лебёдки, бревно ползёт по наклонным доскам вверх, на стену сруба. Деревянный, с джутовым канатом, кран от напряжения поскрипывает, как такелаж парусника.
Десять оборотов ручки – и я иду смотреть, как там брёвнышко, подправляю его ломом. Подкладываю под него полоску жести, чтобы полегче скользило. Потом обратно – вокруг растущего сруба моими ногами натоптана тропинка, она давно заледенела и стала скользкой. Погода – то мороз под тридцать, то снегопад, то оттепель.
Хожу туда и сюда раз десять. Наконец торец бревна с нарисованным номером появляется над стеной. Перевязываю стропу подальше, снова тяну. Кран поскрипывает, мороженая сосновая туша тяжело переваливается через стену и ложится на сруб. Забираюсь наверх, сажусь верхом на стену и перевязываю стропу ещё раз.
Спрыгиваю на обледеневшую тропинку.
Плюсы и минусы возраста. Приземляться стал тяжко, что-то стрясывается внутри, как ртуть в термометре. Есть ещё выражение «грянуться о землю», но это, я так понимаю, плашмя. Можно ли грянуться стоймя?
Плюсов больше. Например, опыт и спокойная уверенность, что, будь твоё бревно даже и в полтонны, и в тонну, всё равно поднимем и уложим в нужное место. Потихоньку, полегоньку, где ломиком, где клинышком, где верёвкой, где подставочку подставим – передохнём. Главное – не торопиться, успевать думать, да и вокруг посматривать, радоваться жизни и тому, что окружает эту жизнь.
Найдём, почуем у самой сложной задачи слабое место, где можно – покатим, где нужно – надавим, только так, чтобы силы впустую не растрачивать, чтобы спину не сорвать.
Спина одна, а дел много. Доски, брус, кирпичи, бетонные блоки, утеплитель, мешки с цементом. Всё это сгружается и разгружается, носится по всему двору и складывается в штабеля, потом снова перетаскивается, укрывается брезентом или рубероидом. И уже не хочется теперь подпускать к такому интимному делу, как стройка, чужие руки.
Ещё огород,