Ситуация, ещё раз говорю, страшно типичная. Девушка садится к тебе в машину с холода, и, когда закрывает дверь, тепло окутывает её, она проникается уютом твоего салона, как будто в гости попала, а внутри у тебя – чисто, коврики вымыты, сиденья пылесосом отдраены, панельки протёрты до зеркального блеска и, главное, пахнет хорошо, потому что ты не куришь, а самое наиглавнейшее – музыка, конечно, тогда незнакомка испытывает настоящий приход, вроде наркотического, только лучше и бесплатно.
Это как танец: не опасная, но явная близость.
Я ставлю ей Панфа, «Молодость».
Драйвовая штука, бодрит очень, особенно в тумане, если погромче сделать.
Но пассажирка просит убавить звук.
– Это кто?
– Иван Панфилов, – отвечаю. – Главный наш рокер. Владивостокский.
– Я только Лагутенко знаю.
– Лагутенко весь мир знает. Но Панф не хуже.
И я опять добавляю громкость.
Тут есть правило: прибавил громкость – прибавил скорость. Это работает. Нравится всем. И девчонкам, и мне самому.
Но сейчас прибавлять нельзя: туман сгущается.
Редкие встречные все светят дальним светом.
Мне хорошо.
Молодость – это круто. Незнакомая девушка рядом – это круто. «Тойота-целика» – это круто. Полный бак – это круто. Панф – это круто. У него и про «целику» упомянуто.
Проехали мимо Крыма – она увидела указатель, засмеялась.
– У вас тут и Крым есть!
– Есть, – ответил я. – И свой Крым есть, и свой Дунай, и Новороссия. И даже Новая Москва. У нас всё своё.
– Только, – говорит она, – в вашем Крыму холодно.
Я отвечаю известной шуткой:
– Широта крымская – долгота колымская!
Но она только вежливо улыбается, и я понимаю: рядом со мной совершенно сухопутный человек, широту от долготы не отличает.
И я показал ей влево.
– Если бы не туман, вы бы увидели «Адмирала Лазарева». Атомный ракетный крейсер. Давно на приколе стоит. Никто не знает, что с ним делать. То ли чинить, то ли в Китай на иголки продать…
– Почему на иголки? – опять не поняла, в глазах интерес.
– Это такая поговорка, – говорю я, – морская. «На иголки» или «на гвозди» – в смысле на металлолом. Китайцы наш металлолом покупают с удовольствием. У нас люди на этом деле миллионы поднимают. Только, прежде чем переплавлять корабль, его надо поджечь, чтоб всё дерево выгорело, пластик там и прочее… Зрелище страшное.
– У вас тут, – говорит она, – вообще страшновато.
– Нет, – говорю, – зря вы так. Это с непривычки. У нас красиво, очень. Особенно летом. Я вам больше скажу: это место – самое красивое на земле. Лучшее! Сопки! Тайга! Заливы! Бухты! Мосты! Вы наши мосты видели?
Не видела.
Оказалось, только два дня как прилетела и не только ничего не видела, но и вообще плохо соображает; между Владивостоком и Петербургом семь часовых поясов. Днём хочет спать, ночью – наоборот: джетлаг.
– Ничего, – говорю я, – пройдёт. Это с непривычки. У моего друга мать – адвокат, она по два раза в неделю в Москву летает и обратно.
Сказал – и испугался. Сейчас спросит: «А вы в Москве были?»
И придётся ответить: ни разу на самолёте не летал, ни в Москву, никуда, нигде не был, кроме Суньки. Да и не тянет.
Мне и тут отлично.
Ругаю себя мысленно. Давно ведь взял за правило: просто так воздух не сотрясать.
Говорить только о том, в чём понимаю. Если в авиаперелётах – два по пять, в смысле, не понимаю ничего, зачем рот раскрыл?
Закрой – сойдёшь за умного.
На въезде в Дунай стоит, как положено, указатель с названием населённого пункта. Букву «н» какой-то шутник переправил на «б», и получилось «Дубай».
До пирса добрались вовремя, даже с запасом.
Хотя это было скорее воспоминание о пирсе – бесформенные ржавые железки. А рядом, в воде, догнивает корпус какого-то допотопного судёнышка.
Паром с немудрёным названием «Путятин» уже грел машину, распространяя любимый мною запах дизельного выхлопа, – он смешивался с запахом большой воды и гниющих водорослей; так пахнет моряцкая свобода.
Группа пожилых граждан в камуфляже и ветровках, с сумками и канистрами (на острове заправок, естественно, нет, а кое-какой транспорт есть) ожидала начала посадки. У пожилой женщины на руках ребёнок, у молодой – собачка на поводке.
На маленьком – двадцать километров в длину – острове всего один посёлок, и обитает там примерно тысяча человек; точного числа никто не знает, да это и не нужно: тут край земли, дальше – только семьсот миль воды до Хоккайдо.
Когда-то певец-бард и актёр Визбор – который «милая моя, солнышко лесное» – даже песню сочинил:
Снова плывут на закате
Мимо него корабли,
Маленький остров Путятин
Возле великой земли…
Моя пассажирка пригрелась, расслабилась и явно не очень хотела вылезать из машины. Вдобавок и обстановка на пирсе не внушала радости: грунтовый пятачок, старые, рваные покрышки на обочине, ларёк с сигаретами и пепси-колой, «вокзальчик» – будка, где продают билеты.
Билет с материка на остров – десять рублей. Обратно – бесплатно. С машины – семьсот. Но это сейчас. А в сезон, когда пойдёт турист, с человека будут брать сто пятьдесят, а с машины – две с половиной тысячи, и ещё надо звонить и в очередь записываться, потому что паром один, а желающих погонять по острову на четырёх колёсах будет множество.
Пока не сезон.
Дождь. И ветер усилился. Гонит капли по лобовому стеклу.
Пассажиры-островитяне все в толстых куртках, шапках.
Незнакомка собралась с духом:
– Сколько я вам должна?
– Девушка, – сказал я, – по нашим ценам вы мне должны пятьсот рублей. Но это потом. Сначала скажите: вас на Путятине кто-нибудь встречает?
– Нет, – ответила она, – пешком дойду. Там недалеко.
– Пешком, – сказал я, – будет темно и холодно. Давайте я вас до места провожу. Раз уж впрягся. А машину тут оставлю. На паром можно и на машине заехать, только это будет дорого. Семьсот с тонны веса.
– Да, – говорит она, – дорого.
– Привыкайте, – говорю я. – Вы в Приморье. Тут у нас всё дорого. Кроме жизни. Предлагаю вариант: машину оставляем, садимся на паром пешеходами, потом я вас до дома провожу, потом обратно вернусь.
И она быстро согласилась – так быстро, что я загордился даже. Подумал, что я ей понравился.
Или машина моя понравилась, с шестью фарами.
Или музыка. Или всё вместе.
С девчонками у меня получается не очень.
Девчонкам нужны так называемые «отношения».
Слово это ужасное, рифмуется с ещё более неприличным