Эрик закрылся на кухне. Еще раз просмотрел видео. Вымыл посуду. В стеклянный лоток положил курагу, фисташки, два кусочка лукума.
– Пусть подавится в своем вонючем салоне, – съязвил он и вернулся в комнату.
Эльза спала на животе, обхватив подушку руками. Вытащить телефон из-под головы сопящей супруги Эрик не отважился. К тому же мобильник был запаролен. Расследование захлебнулось на начальной стадии. Оставался единственный вариант: устроить слежку за синим «Поло», госномер Р042ВУ. Со злости Эрик двинул кулаком по дивану и ногами сбросил на пол одеяло.
– Тихо, неспокойный, – одернула его Эльза.
Эрик замер.
– Вот так. Вот – хорошо! – процедила она сквозь сон и потянулась всем телом, словно испытала мимолетное наслаждение.
Когда Эльза угомонилась и зачмокала губами, Эрик склонился над ее головой. Он провел ладонью по девичьему плечу, отлично освещенному уличным светом; скользнул пальцем по татуировке и глазам своим не поверил: бирюзовую розу рассекали три диагональные царапины, слегка рыхлые и вспученные, совсем свежие. Эрик осмотрел всю руку Эльзы, исследовал бедро, потом приподнял горловину майки. Лимонный луч дворового фонаря высветил на ее шее два расплывчатых овальных покраснения, явно не аллергического характера.
Эрик вскочил. Дыхание его участилось. Он понятия не имел, куда податься, что делать, как жить дальше. Однако на этом жуткие открытия не закончились.
Телефон Эльзы издал краткий звуковой сигнал, ослабленный плотной массой пуховой подушки.
Эльза не шелохнулась.
Тогда Эрик внаглую вытащил гаджет из-под головы Эльзы и на цветастом экране прочел вывалившееся сообщение. Он поглотил его жадно, с космической скоростью: «Радость моя! Спасибо за чудный вечер. Жду в пятницу в восемь. Заехать не смогу. Меняем адрес. Портовая, 83–16». Экран погас, но через пару секунд пришла новая эсэмэска: «Без тебя схожу с ума. Сегодня только вторник».
Сообщение отправил некий Саша.
Если бы Эльза, проснувшись, сейчас двинула ему по лицу, он бы в ответ заехал ей по башке телефоном. Но Эльза спала, изредка почесывая царапины на плече острыми темно-красными ногтями.
10
Он все понял. Судьба сжалилась над подопытным и подсунула необходимые факты. Теперь Эрик мог действовать.
Но сначала он постарался заснуть, утопая в море стихийных галлюцинаций. Ему мерещились лобызания Эльзы и всплывшего из ниоткуда любвеобильного Саши. Какое-то отношение к ним имела патлатая Алиса, а может, и кто-то еще позарился на его благоверную.
Нет, надо поостыть, унять в груди жар, пытался вразумить себя Эрик. Впереди, кстати, последний экзамен. В таком состоянии идти на заклание к Сычинскому равносильно провалу. На подготовку осталось два дня, а тут еще эта история… Ну и как делить постель с этой сучкой? Он и так, как музейный экспонат, возлежит смирно рядом с ее неприкосновенным телом. Нет, достаточно такого соседства. Переселенку надо проучить, и он знает как.
Утром, собираясь на консультацию, Эрик пронзал раздраженным взглядом все, что было связано с Эльзой. Он представлял, как с балкона летят ее журналы, на деревьях висит белье, в кустах валяются прокладки, плесневеет лукум. Он бы с большим удовольствием измазал сейчас дремлющую принцессу китайской помадой и обдал ее смятые волосы лаком сильной фиксации.
Ну ладно, пусть пока поблаженствует в чистой постели.
Как же она могла ему изменить? В самом начале совместной жизни, в период трепетных, нарастающих чувств?
И зачем он бросился за первой встречной девкой? Возможно, стоило подождать, набраться жизненного опыта, возмужать? Его сбила с толку идея отца женить сына на дочери университетского друга. По этой теории у студента-отличника, проработавшего четверть века инженером на шахте, должна быть идеальная наследница.
Но кем он увлекся, желая яркой, пламенной любви? Маникюршей из тошнотворной промзоны. Он побежал за ее надутыми губами, не глянув в мутную душу. В такие бездны Эрик, правда, заглядывать еще не умел.
В среду, после консультации, Бауман поехал на Портовую. В подъезд кирпичной пятиэтажки Эрик зашел вместе с разносчиком рекламных газет. На четвертом этаже слева от лестницы он увидел обшитую полинялым дерматином дверь с пластмассовыми цифрами 16. Магическое сплетение визуальных символов невольно прожгло Эрика: шестнадцатого ноября он родился, шестнадцатого мая подал в загс заявление. За дверью № 16 трещал по швам его нестойкий семейный альянс.
Эрик нажал на расшатанную ручку. Дверь вздрогнула, но не открылась. При желании вынести ее можно было в два счета, а вскрыть – подручными инструментами, сложенными в багажнике «Тигуана». Последний способ взлома квартиры Эрика устраивал, но пока что он изучал враждебную обстановку на этаже и прилегающей лестничной клетке. Справа от злополучной двери, в заваленном сломанными стульями закутке, внимание Эрика привлекло серое, в грязевых пунктирах окно. Эрик открыл рассох шуюся раму и выглянул на улицу. Во дворе на детской площадке гоняли мяч два футболиста. Из микроавтобуса грузчики вытаскивали пианино. Под крышей дома напротив рабочие с автовышки меняли желоба. Но не это сейчас интересовало Эрика. Он высунулся из окна. Слева, в четырех метрах от него, массивной глыбой нависал неостекленный балкон шестнадцатой квартиры. Добраться до него по ненадежному фризу Эрик не решился. Не сможет он это сделать и в пятницу. Природа, увы, не наделила его способностями штурмовать отвесные стены. Проползти по узкому выступу, местами раскрошенному до ржавой арматуры, а после подтянуться и перемахнуть через решетку балкона у него не получится. Он должен остаться цел и предстать перед заигравшимися любовниками в полном здравии, он должен застать врасплох воркующих квартирантов и отомстить. Возмездие неотвратимо.
Эрик вновь дернул дверную ручку, потом откинул ногой резиновый коврик, усеянный песчинками земли, и заглянул в замочную скважину. Взору его предстала вертикальная полоска стены, оклеенной оранжевыми в коричневый ромбик обоями.
Внезапно этажом выше хлопнула дверь, щелкнул замок, и кто-то побежал вниз, стуча по ступенькам тяжелыми каблуками. Эрик отпрянул от дверного полотна и затаился в темном углу лестничной клетки.
На улице он долго смотрел на обшарпанный балкон, словно гипнотизировал его, призывая хлипкую с виду конструкцию спуститься к его ногам. Впервые в жизни Эрик пожалел, что не владеет навыками альпиниста. Свеситься с крыши на веревках и запрыгнуть на балкон было для мастера-верхолаза легкой разминкой.
Эрик сел в машину и не спускал глаз с балкона. Рабочие, сбросившие в палисадник измятый пролет жестяного желоба, передвинулись к водосточной трубе.
Тут Эрика осенило. Он выскочил из кроссовера и побежал к автовышке.
– Брат, нужна твоя помощь! – подлетел он к водителю «Ниссана», задержавшего корзину на уровне третьего этажа.
Сверху с глухим раскатистым грохотом в кусты шлепнулся длинный фрагмент водостока.
– Щели на балконе надо заделать. Изнутри не дотягиваюсь, – на ходу