Я засмеялась и начала искать куртку и шапку Христофора. Шапка нашлась в кошачьем лотке.
– Ты нарочно в дневник Полины подсовываешь удобрения?! – возмутился Лев Арнольдович.
Тюка от злости плюнула в супруга.
Наконец-то после нескольких месяцев адской пахоты я просто ночевала у них на шкафу. За это по вечерам я кормила, купала и укладывала детей.
«Вот теперь, – думала я, – можно с натяжкой сказать, что они мне хоть как-то помогают». Раньше помощь оказывала только я.
Разглядывая надменную физиономию Тюкиной, я чувствовала, что она считает меня пустым местом, каким считала всех нянек до меня, обездоленных людей, которых можно использовать, а потом избавиться от них, вышвырнув на обочину. Со мной этот номер не прошел. Впервые правозащитникам попался кто-то не по зубам: я находила лазейки и выбиралась из ловко расставленных ими ловушек.
На прогулке мы с Никитой изучали деревья. Солнечные лучи пробивали кроны, создавая паутинки света под ногами. С собой мы брали еду, игрушки, запасную одежду и отправлялись на два часа любоваться бельчатами и запахами леса. Когда Никита засыпал, я бродила с коляской по дорожкам, где гуляли папы, мамы и няни.
– Белок ловят и убивают, чтобы отрезать хвост и сделать брелок на сумку, – сказал отец трехлетнего ребенка, тоже гуляющий в лесопарке. – Бельчата не знают, что людям верить нельзя.
Мы решили немного бельчат попугать, побросать в них еловые шишки, чтобы не подходили слишком близко, не доверяли людям.
Поднимаясь к домам, я обнаружила горсть пятирублевых монет, лежавших в траве пирамидкой. Мы – люди Чечни – верим, что Всевышний посылает причину и помощь, а духи и ангелы действуют по его указанию.
Перед утренней молитвой я увидела сон: появился юноша, подпоясанный веревкой, в одежде, какую носили в Древней Руси.
– Когда ты находишь деньги, – сказал он, – это помогаю я – Мастер Находок!
В детстве и ранней юности я часто находила монетки и золотые украшения, а мать этим пользовалась в голодные годы перестройки.
– Так что же ты мелочишься, дай мне сразу разбогатеть! – пошутила я.
Мастер Находок рассмеялся. Смеялся он довольно долго.
– Не могу! – наконец произнес он. – Если человек найдет крупную сумму, получится перерасход, и удача отвернется от него. Я для тебя такого не хочу! Лучше мелочь, но вовремя.
Мастер Находок взмахнул руками, словно птица, и улетел.
Собираясь на вечернюю прогулку, я оставила Никиту на кровати брата, а сама полезла в шкаф за непромокаемым комбинезоном. Малыш, потянувшись за игрушкой, упал и набил шишку. Признаться, я очень испугалась. Я представила себе, как родители Никиты меня придушат, и, честно говоря, даже согласилась с такой горькой участью: ведь я недоглядела за ребенком, а должна была ни на секунду не отходить от него.
Пока я ждала Бизона и Антилопу, у меня зуб на зуб не попадал. Я искренне считала себя виноватой, а Никита через пять минут забыл, что упал.
Антилопа и Бизон сказали:
– Ничего страшного! У другой няни он как-то упал вниз головой…
Я же поклялась себе быть в тысячу раз осторожней, потому что, несмотря на доброту родителей, няня, которой доверили ребенка, должна его беречь как зеницу ока.
В середине апреля зарядили дожди.
Антилопа и Бизон закупали продукты с запасом. Мне нравилось, что они нежадные. Работодатели попросили меня раз в три дня писать список: фрукты, овощи, сладости… – и привозили целый багажник по моему списку. Это казалось мне волшебным сном, и я была совершенно счастлива, что мы встретились, потому что изголодалась в войну.
На работу иногда звонила мама.
– Я ем свежие помидоры и огурцы. Свежие! Представляешь?! – огорошила я ее.
– На Ставрополье их не едят в это время! Казалось бы, юг. Они стоят непомерных денег. Овощи едят в середине лета, и то с огорода. Ты придумываешь что-то! – Мама мне не поверила.
Себе она позволяла покупать огурцы и помидоры вдоволь только в июле, когда они продавались за копейки.
– Правда, мама. Я ем фрукты, овощи и вкусные йогурты!
– Ты попала на работу к миллионерам? – несколько раз переспросила она.
– Нет! Бизон и Антилопа снимают жилье! Но у них есть свежие огурцы и помидоры!
– Тебе дают бесплатно? – уточнила мама.
– Да!
– Ты ешь по половинке огурца, не наглей! Вот добрые люди! – Мама чуть не подавилась слюной.
Еда пенсионеров в деревнях – макароны да картошка. Те, кому не помогали дети и внуки, жили впроголодь.
Наступил день рождения Глафиры – ей исполнилось пятнадцать лет. Я вернулась с работы пораньше, притащила творога, сосисок и сыра, но Лев Арнольдович и Христофор еще в прихожей выхватили у меня пакет со словами «Твои работодатели – буржуи! А мы пролетариат!» и набросились на съестное.
Кошкам в итоге ничего не досталось.
Глафире я подарила наручные часы и коробку зефира.
Именинницу интересовал мой новый воспитанник и его родители.
– В снегопад Антилопа натянула на босые ноги сапоги, потому что носки лежали в ящике рядом с детской кроваткой. Я изумилась, а она объяснила, что Никита спит и она боится его разбудить. В тот момент я поняла, что вижу перед собой маму, возможно, такую, какую никогда не встречала прежде, – рассказала я.
– Повезло ее детям! – вздохнула Глафира. – У нас, пока тебя не было, опять был «концерт». Папа одевал Ульяну и Любомира. Ульяна послушно стояла рядом, а Любомир плевался и обзывал папу свиньей. Папа в ответ дергал Любомира за воротник. Когда почти все были собраны для похода в магазин, папа решил отдохнуть. Он сел на табуретку в прихожей. Лучше бы он этого не делал! Ножки подогнулись, папа рухнул! Упал прямо в кошачий лоток. Любомир свалился на папу сверху. Папа ругался такими словами, которые я не решусь произнести вслух! А Любомир, хихикая, вскочил и убежал прятаться – он не хотел идти на улицу. Папа вытряхнул из бороды гранулы из кошачьего туалета, схватил одну из ножек поломанной табуретки и долбил ей по полу минут десять! Визжал! Он был в ярости. Мы попрятались. Но потом у него в голове прояснилось. Папа, конечно, не пошел никуда, а отправил в магазин Христофора.
– Папу надо больше жалеть, а то он окончательно свихнется, – сказала я. – Ты уже большая. Помогай по дому!
Пожаловал Диссидент Суслик. Тюка попыталась выгнать его на улицу, но Суслик оказался упорным и проскочил на кухню. Марфа Кондратьевна завопила, что друзьям ее муженька здесь не рады, но Суслик проворно схватил чашку чая, которую я успела ему налить.
Христофор вытащил бутылку вина из буфета и, сказав: «С праздником!» – осушил