Всегда заходя в оружейную Цезарь любовался фамильной реликвией. Цезарь подошёл, ввёл код. Зажглась голубая рунная печать. Он вложил ладонь, рунная плоскость пропустила биометрический узор, футляр щёлкнул, и крышка медленно отъехала в сторону.
Он посмотрел внутрь… и замер.
— Да вы издеваетесь, — пробормотал повелитель Рима.
Меча не было. Вместо артефактного клинка на бархатной подушке лежал плюшевый филин. Серый, с круглыми бусинами-глазами, слегка перекошенными. Смешной и неуместный.
— Что… за херня? — выдохнул он. — Как… как он только…
Он отступил на шаг. Недоумённо моргнул, хлопнул ресницами, затем сжал кулаки, захлопнул крышку футляра — и, сделав паузу, открыл вновь. Но плюшевый филин не исчез. Тот же самый уродец продолжал лежать на подушке, как ни в чём не бывало, будто издеваясь.
Цезарь побледнел. Дыхание сбилось. Лоб покрылся испариной.
— Филинов⁈ — рявкнул он, срываясь на крик. — Да как ты, чёрт побери, это сделал⁈
На шум в оружейную ворвались стражники. Цезарь обернулся к ним, и в глазах у него плясал чистый гнев:
— Как вы могли упустить реликвию⁈ — заорал он. — Где вы были, тунеядцы⁈
Он сорвал футляр с постамента с такой силой, что тот раскрылся при ударе об пол.
— Найдите мой меч! Немедленно! — голос его срывался, становился всё резче. — Обыщите весь дворец! Весь Рим! Чтобы к утру меч был у меня в руке!
Но внезапно он замер. Что-то щёлкнуло у него в голове. Он резко выдохнул, сорвал с пояса коммуникатор и нажал на связь:
— Срочно! — крикнул он в эфир. — Немедленно отмените публикацию приказа! Приостановить налог! Ни копейки, слышите⁈ Пока мой меч не вернётся — никаких налогов! Ни на вино, ни на что вообще!
Он отключил связь и снова взглянул на плюшевого филина.
Тот по-прежнему лежал на подушке.
* * *
Усевшись в раздевалке, я рассматриваю гладиус Юлия Цезаря, перекинутый Ломтиком. Реликвия рода Цезаря. Рукоять из коричневого дерева, лезвие не заточено, но это не требуется. Главное — его артефактные свойства, которые отлично сработают против мага Света. То, что от Ангела веяло стихией Тьмой, меня не смутило. Если он не будет драться своим Даром, судья посчитает это жульничеством, а потому выбора у него нет.
— Даня, все гости поднялись, — рапортует по мыслеречи Настя.
— Тогда не будем заставлять их ждать, — произношу я, поднимаясь с места и направляясь к арене.
Последние двустворчатые двери распахиваются сами собой, подчинившись встроенной магии, и я выхожу на круглый помост, засыпанный мелким, хрустящим под ногами песком. Пространство вокруг замерло в напряжённой тишине.
Наверху, по правую руку, подвешен стеклянный куб — наблюдательная ложа для гостей. К нему ведёт изящная винтовая лестница. Там, за прозрачными стенками, уже разместились зрители — кто-то с бокалом, кто-то с закуской, все с нетерпением следят за ареной. Лица моих жён сосредоточены, внимательны, но в них нет ни тени тревоги — в отличие от Гюрзы и Ольги Валерьевны. Леди-дроу и великая княжна все же не так хорошо меня знают, как мои благоверные.
Интересная архитектура арены. Обычно бойцов запихивают в стеклянные «аквариумы», но здесь всё наоборот: зрителей надёжно изолировали в защищённом кубе, а поединщикам, напротив, дали максимум простора для манёвров. В случае Грандмастеров это решение выглядит куда более зрелищным — и оправданным.
По правую сторону от меня, ближе к краю круга, стоит судья — высокий, с алыми крыльями, сложенными за спиной
Так, но где же мой противник?
Проходит не меньше десяти минут. Я успеваю ещё раз прогнать потоки по меридианам, разогнать кровь, освежить тонус мышц — не то чтобы это было необходимо, но приятно быть в форме, когда на тебя смотрит весь цвет Сторожевого города.
Наконец из противоположного выхода появляется Ангел с глефой в руках. Идёт медленно, в мантии, скрывающей фигуру. Крыльев не видно.
Я усмехаюсь:
— Лорд Ангел, к чему балахон? Смущён Тьмой, что носишь под ним?
— Мне нечего ни стесняться, ни стыдиться, Филинов! — резко отвечает он, голос срывается в рычание, но дальше шаг сделать не успевает.
Судья поднимает руку с властным жестом, не оставляя сомнений в своей ведущей позиции:
— Ни шага дальше, лорд Ангел. Я, сир Брешь, назначен судьёй вашего поединка. Моя задача — обеспечить его честность. А это значит, что запрещены любые внешние источники энергии. Разрешены только артефакты с замкнутыми аккумуляторами. Так что же за источник маны скрывается у вас под плащом, лорд Ангел?
— Ничего запрещённого, — отвечает Ангел, послушно останавливаясь на границе круга.
Он делает резкое движение, и мантия срывается с его плеч, падая на песок. Перед всеми открывается пара крыльев — одно ослепительно белое, излучающее свет, второе — чёрное, как провал в пропасть.
По рядам зрителей пробегает волнение. Несколько шёпотов. Лица лордов вытягиваются. Лорд Димирель мрачнеет, его щёки дёргаются, губы кривятся. Очевидно, глава Лунокрылых не ожидал, что его сын появится с таким комплектом.
— Это всего лишь имплант-катализатор! — громко заявляет Ангел, отчётливо, почти театрально, словно обращаясь сразу ко всем — и особенно к тем, кто сидит в стеклянном кубе. — Да, он создан из Тьмы, но служит Свету. Он аккумулирует мою силу, заменяет утраченное крыло. Больше ничего.
— Разрешите, лорд, — вступает судья, спокойно подходя ближе. Он поднимает руку, касается тёмного крыла и на несколько секунд закрывает глаза. На арене воцаряется тишина. Проходит минута. Потом ещё одна.
Меня несильно волнует вердикт судьи. Конечно, Ангел мухлюет, и конечно, они с Лордом Тенью на пару смогут провести судью. Впрочем, я и не предполагал другой сценарий. Моя задача — выжать из него плюшек по максимуму.
Наконец судья медленно кивает:
— Это действительно катализатор. Энергия внутри — чистая, херувимская.
Он отходит за пределы круга, делая шаг назад. Голос его звучит ровно, но громко, разносясь под куполом арены:
— Сражайтесь, король и лорд. Пусть поединок начнётся.
* * *
Арена в резиденции Организации, Херувимия
Габриэлла почти впечатывается всем телом в прозрачную стену ложи, напряжённая до предела, с взглядом, намертво прикованным к арене внизу. Там, в центре песочного круга, в яростной схватке сталкиваются две фигуры — её брат и король Данила. Всё вокруг озаряется вспышками света: удары и блоки, резкие развороты в воздухе, хлопки крыльев, всполохи магии, гул искр и пульсации заклинаний. Пространство содрогается под напором