Зачем мне это? Сама не знаю.
Я почти не слышу, что обсуждают мужчины за столом – их голоса сливаются в гул. Рагнар отвечает коротко, внимательно выслушивает, но всё равно постоянно краем глаза следит за мной. Никто не спрашивает, что я здесь делаю. Наверное, не решаются.
На стол приносят пирог с рыбой, тушёную оленину, фрукты, тёплый мёд с кедровыми орешками, и ещё море всяких яств. Обычно у меня отменный аппетит, но сейчас есть не хочется. Я всем своим существом ощущаю это напряжённое ожидание, которое нарастает, как тяжёлый прибой перед штормом.
Внезапно Рагнар встаёт и разговоры за столом смолкают. Даже музыка обрывается.
Рагнар не смотрит на других. Только на меня.
– Столетиями вы жили в Мраколесье по одному укладу, – произносит он, обращаясь ко всем, но глядя на меня. – Но теперь я – князь, а значит времена меняются.
Рагнар выходит из-за стола и обводит взглядом собравшихся:
– Я многое хочу изменить. Что-то вам понравится, что-то нет. Мне придётся что-то взять от вас, но и вам от меня. Мы начнём сегодня. Анна была отправлена в земли безмужних, как и положено по местным законам, в двадцать восемь лет. Вы все убеждены, что после этого возраста женщина становится бесполезным членом общества, она неспособна родить здорового ребёнка, и ей надлежит работать на благо Мраколесья. Сегодня за этим столом ни одной женщины. Вы, мужчины, оставили их за дверьми, обсуждать женские дела. Вы привыкли, что женщина не имеет права голоса, не может что-то решать. В моих землях всё по-другому. Женщины помогают мужчинам вести дела, берут на себя посильную часть обязанностей относительно семьи, имеют профессии, которые им по нраву. В том числе могут быть учителями или учёными, что здесь невозможно. Я даже знаю нескольких женщин, занимающих важные государственные посты в Имриясе. Но они могут быть и просто жёнами. Растить детей. Главное – у них есть выбор.
Я подмечаю, что Рагнар не упоминает скандала с моей беременностью якобы от другого и отмену нашей свадьбы.
Мужчины пока не особо понимают, к чему ведёт новый князь, но его речи относительно их отношения к женщинам им не нравятся.
Я догадываюсь, куда клонит Рагнар. Старых дев угнетают не просто так. Дракон верно подметил, что ноги растут из-за отношения ко всем женщинам в целом.
– Я подам вам пример, используя для этого обычай моей родины. Имрияс огромен, обычаи разные в зависимости от региона. Я родился на суровом севере в маленькой деревушке. Когда-то наши женщины сражались наравне с мужчинами, – он обводит всех взглядом, отмечая шокированные лица, и усмехается: – Сейчас этого уже нет, но мы уважаем женщин и не считаем их расходным материалом.
Рагнар поворачивается ко мне:
– Эта женщина красивая, умная и целеустремлённая. У неё твёрдый характер, она знает чего хочет. Да, её видение мира отличается от мужского, но разве кто-то скажет, что с ней что-то не так? Сейчас, когда она одета в обычное платье, разве кто-то заметил бы, что она старая дева, а не чья-то жена или невеста?
Я стараюсь сохранять невозмутимый вид, хоть и чувствую, как все взгляды в зале обрушиваются на меня. Сердце бьётся где-то в горле. Мужчины изучают меня, но большинство настроены скептически, это видно.
– Мой лекарь осмотрел многих женщин в землях безмужних, и они ничем не отличаются от других, вышедших замуж или овдовевших. За исключением того, что большинство болеют из-за тяжёлых условий работы. Тот, кто придумал байку о том, что женщины становятся бракованными, достигнув определённого возраста, задурил всем голову, – твёрдо припечатывает дракон. – Но вернёмся к тому примеру, который я вам подам.
Заметив знак князя, один из мужчин, который стоял чуть поодаль у стены, подходит к нам, неся в руках небольшой свёрток.
– У моего народа есть обычай, – продолжает Рагнар, беря в руки свёрток. – Если мужчина хочет показать, что женщина ему дорога, что он готов отдать за неё жизнь, он дарит ей этот символ.
Рагнар разворачивает зелёную тряпицу. Я вижу маленькую странную руну, сделанную из серебряного тусклого металла. Она висит на простой тонкой чёрной веревочке-ниточке.
– На моей родине таких женщин зовут скьёлиданами. Скьёлидана всегда под защитой того, кто подарил ей руну связи. Она под его щитом, именно так и переводится это слово с моего языка. Такую женщину нельзя оскорбить или причинить ей вред – иначе тот, кто осмелится, поплатится кровью. Обычно после такого дара, женщина довольно скоро становится женой. И сегодня я подарю эту руну лире Анне. По обычаям Мраколесья она – старая дева. Но для меня она такая же женщина, как и те, кого не заклеймили этим словом. Этим поступком я знаменую начало перемен, которые грядут. И жду, что вы все будете готовы их принять. Потому что в конечном итоге они пойдут на благо всех жителей.
Я чувствую растерянность и лёгкую панику. Он хочет жениться на мне? Снова сделать невестой, поправ закон. Я ведь не могу выйти замуж, я навсегда в землях безмужних.
– Для воина даровать руну – почти то же самое, что в бою закрыть кого-то собой. И такой жест не делают наспех. Он необратим, – говоря это Рагнар переводит взгляд на меня, протягивая мне руну.
Я не понимаю, есть ли у меня выбор? Почти уверена, что на родине Рагнара у женщин он есть. Но у меня вряд ли. И на родине Норда точно знают, что это вообще за обычай, какая у него подоплека. Но сейчас расспрашивать кажется слишком уж неуместным.
Рагнар протягивает мне символ перемен. Отвергнуть символ сейчас, прилюдно… это не просто оскорбить князя. Это значит, встать на пути этих самых перемен, которых мы со старыми девами так жаждем.
Почему мне кажется, что получить эту руну, значит даже больше, чем стать женой или любовницей?
Он сказал, что это необратимо.
Нас и так связывает метка истинности, а Рагнару всё мало. Он хочет окончательно привязать меня к себе.
Я сглатываю, понимая, что должна сделать выбор. Но сейчас, в такой сложный момент, находясь под взглядами суровых мужчин, я чувствую себя загнанной в угол.
Встаю, как