Экипаж довез нас до столичного дома. Норвин говорил, что за городом у него имеется еще и поместье на берегу моря, но ехать туда далеко и нет смысла.
Едва ступив за порог, я услышала возглас:
— Норвин, мальчик мой, ты вернулся!
Навстречу вышла миловидная старушка в кружевном чепце. Глаза светились радостью, когда она смотрела на мага.
— И молодую жену привез! — Взор ее обратился в мою сторону, и она всплеснула руками. — Добро пожаловать, нейра Эллен. Я очень хотела с вами познакомиться. Зовите меня Донни, я нянечка этого мальчугана.
— Донни… — буркнул он, смутившись. — Какой я тебе мальчуган?
— Для меня ты всегда будешь маленьким, — улыбнулась старушка с умилением. — Я получила твое известие с посыльным, поэтому попросила Терри приготовить ужин. Спать вот не ложилась, все вас ждала.
После этого, не слушая возражений, няня буквально затолкала нас в кухню. Норвин смотрел на старушку с нежностью и не хотел обижать отказом. Вообще такое выражение его лица видеть было непривычно.
— Донни всегда была для меня членом семьи. Даже когда я вырос, она захотела остаться. К ней я мог прийти за советом.
После легкого, но сытного ужина муж повел меня на второй этаж. Дом его семьи был большим, но уютным и чистым — слуги не ленились даже в отсутствие хозяина.
— Я велел подготовить для вас комнату матери, — Норвин открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.
Создавалось впечатление, что хозяйка покинула эту комнату не далее чем вчера. В воздухе витал легкий аромат лаванды, на полке стояли милые безделушки и свежие цветы в вазе, на столе — книги и чернильница.
Норвин замер на миг, потом направился к туалетному столику. На нем разместилась шкатулка темного дерева, на крышке — искусно вырезанный цветок с сердцевиной из аметиста.
— Здесь хранятся наши фамильные драгоценности. Позвольте преподнести их вам в качестве свадебного подарка.
Он бережно извлек золотое колье с россыпью мелких изумрудов и бриллиантов, в центре висела длинная изумрудная капля, похожая на слезу.
— Повернитесь.
Я послушно сделала то, что он просил, и ощутила, как металл похолодил шею. Капля легла в ложбинку, блеснув россыпью зеленых искр, чужие руки бережно отвели в сторону волосы, пальцы коснулись кожи. Щелкнула застежка.
Норвин за плечи развернул меня к зеркалу:
— Некоторые из этих украшений являются артефактами, но никто не знает, какую силу они проявят у нового владельца. Камни заряжаются духовной энергией хозяина, привыкают к его магии.
Он не спешил убирать руки, выписывая большими пальцами круги у меня на плечах. Это и напрягало немного и… было приятно чувствовать чужую силу, да. Чего уж скрывать. Но романтический флер нагло развеяли.
— Золотишко! Камешки! — восторженно пропищал тиин. — Не вздумай отказаться, иначе покусаю.
Вот что с ним делать? Теперь я понимаю Эллен, которая оставляла фамильяра дома в одиночестве. Он кого угодно с ума сведет.
— Что такое? Вы не рады подаркам? — спросил Норвин.
— Я? Нет-нет… конечно, рада. Просто немного обескуражена.
Стыд из-за вынужденной лжи снова накатил волнами. Что делать, если я такая совестливая? Не хотелось смотреть ему в глаза, но я сделала над собой усилие. И даже улыбнулась. И увидела, что нейт Блайн слишком пристально меня рассматривает, как будто в душу норовит заглянуть.
— Вам идут изумруды. Изумруд считают камнем целителей. К колье есть серьги и перстень, — он дал мне заглянуть в шкатулку, и я, завороженная игрой света, достала серьги.
Две капельки в обрамлении маленьких сверкающих бриллиантов.
Муж взял мою руку и надел на палец перстень.
— Здесь много украшений, и мне будет приятно, если вы будете их носить.
— Благодарю вас, они очень изящные и дорогие.
— Храните их, чтобы передать по наследству нашим детям, — с этими словами он пожелал спокойной ночи и удалился, хлопнув дверью чуть громче, чем положено.
Некоторое время висела тишина, и вдруг…
— Да уж, такими темпами детей я от вас дождусь еще нескоро, — вздохнул Пискун и развоплотился. Пушистый нос сунулся в шкатулку, глазки жадно загорелись. — Ух ты, у Эллен такого добра не было.
— Знаю. Ты говорил, что они обеднели.
Принимать такие подарки неловко, хоть я имею на них полное право как жена. Но нейт Блайн тоже имеет кое-какие права. Я нужна ему не из-за красивых глаз.
Кроме изумрудного комплекта в шкатулке были браслеты, кольца — крупноваты на мой вкус, но от некоторых я ощущала странное тепло. Наверняка это тоже какие-то артефакты.
Драгоценные камни переливались всеми цветами радуги; орнаменты, узоры с природными мотивами, тонкая филигрань, причудливое плетение заставляли восхищаться талантом мастеров, их выполнивших.
— Скажи, Пискун, ты не знаешь, как работают артефакты?
— У Эллен должна быть книга по артефакторике, — задумчиво протянул он. — По уму тебе бы ее изучить.
— Норвин сказал, что у разных владельцев они могут проявлять разные свойства, — я закрыла шкатулку и присела на кровать. — Просто голова кругом. Но, как говорила героиня одной книги, я подумаю об этом завтра.
Спать хотелось ужасно, но, стоило лечь в постель, как вспомнились цитаты из книги про грозы. Магическое зрение позволило информации накрепко засесть в памяти, и я как будто наяву увидела строки. В библиотеке я лишь пробегала страницы глазами, а понять их содержание смогла только сейчас.
Иногда при подселении души из другого мира она получала не только способности хозяина тела, но и обретала новые — чаще всего разрушительные, из-за чего считалось, что подселенцы подлежат уничтожению…
… наблюдалось усиление обретенных способностей…
Могла открываться новая сила, которой не владел прежний хозяин тела…
Описан случай гибели мага Сатиуса Норда после попадания магической молнии. Он не должен был выжить, но, к удивлению свидетелей, поднялся на ноги и вел себя как одержимый. Маг был заперт в лечебнице для душевнобольных, но бежал, убив при этом персонал в количестве двенадцати человек. Только спустя десять лет было выяснено, что тело Сатиуса Норда занял подселенец… К этому времени он успел окончательно утратить разум и покончить с собой.
Абзац описывал события глубокой старины. По телу пробежала дрожь, мне стало жаль беднягу-попаданца, которого нежданно-негаданно выдернули из своего мира и заперли в теле загадочного мага. Может, он был обычным крестьянином на Руси и о магии ни сном, ни духом?
Или верблюдов разводил