— Бах! Бах! Бах! — сзади раздались одиночные выстрелы. Но в этот раз пули не свистели, а отбивали щепки от соседних деревьев.
Времени на размышления не оставалось. Я чувствовал ответственность за этих ребят. И прекрасно понимал, что в подобных ситуациях они никогда не оказывались. Потому хотел дать им шанс, приняв всю опасность на себя.
Но в словах Марата тоже присутствовал смысл. Если те черти меня заметят, клюнут однозначно. Но если заметят троих, улепётывающих с тяжёлым рюкзаком, очевидно предпочтут их. И рюкзак, при таких раскладах, не спасти. Как и самих носителей, в принципе. Значит, надо взять на себя все риски. И дать уйти хотя бы тем, кто здесь самый слабый.
— Хорошо, — затараторил я, натягивая на плечи рюкзак и вытаскивая из кармана смартфон. — Ксюша, вот тебе мой телефон. Твой пусть у Марата остаётся. Как войдёте в зону приёма сигнала, трезвонь во все колокола… Женя, одна рация вам, одна рация нам. Вызывай осторожно, не светись зря. Веди Ксюшу в Хутор-Бор. Придерживайтесь маршрута, который я объяснил утром. Смотрите под ноги, смотрите по сторонам, и не останавливайтесь. Мы с Маратом свяжемся с вами, как только оторвёмся. Всем всё ясно?
— Всем.
— Да, ясно.
— Ба-а-ах! — раздался очередной сухой выстрел. Судя по всему, одиночный из «калаша», с которым носился Мирон. Только, зуб даю, сейчас стрелял профессионал. Наверное, Захар отобрал. Иначе я не могу объяснить, почему пуля чуть ли не просвистела над головой того, кто укрывался за кустами в овраге и кого невозможно заметить издали.
— Всё будет хорошо, Ксюша, — пожал я её хрупкую ручку, когда мы все упали на землю. — На коленках ползите. А когда увидите, что те клюнули, вставайте на ноги — и вперёд.
— Хорошо, — он сжала мою руку в ответ. — Буду ждать звонка. А если не дождусь, пришлю подкрепление. Мне надо лишь набрать один номер.
Эти слова вызвали у меня улыбку. «Одуванчик», очевидно, совсем не планировал меня терять.
Что было весьма приятно, чёрт побери.
— Всё, разбежались. Марат, после выстрела — сразу за мной. Я знаю, куда бежать.
Часть 3. Глава 5
Мне удалось высунуть носик из кустов и заметить, что Захар и Мирон, перебегая от дерева к дереву на противоположной стороне, стараются сократить дистанцию. Поэтому пришлось немного унять их прыть — прицелившись, я впустил две пули в те деревья, за которыми они укрывались, и заставил залечь.
А в следующую секунду мы уже бежали.
Ксюша и Женя взяли левее. А мы Маратом, офигенно рискуя, мчали по лесу вдоль дороги. Чем очень быстро привлекли к себе внимание.
В этот раз никаких очередей не раздавалось. Нас накрывали одиночными. Старались стрелять с упреждением, старались стрелять неторопливо. Но, на наше счастье, стрелок (Захар Котт, однозначно) подстрелил лишь десяток деревьев на нашем пути.
Веса серьёзного груза за плечами я практически не ощущал. Чувство тревоги сжимало меня тисками. Отчасти потому, что впервые я отпустил в свободное плавание тех, кто совершенно не умеет плавать. Отчасти потому, что команда конкурентов беспокоила меня всё сильнее и сильнее.
До столкновения с громилой Сергеем меня ещё одолевали сомнения. Лёгкие надежды, что конкуренты проглотят обиду и торопливо покинут эти леса. Всё же проще исчезнуть, вернуться в Москву и зализать раны. А то и из страны свалить по-тихому. Ведь наследили они сильно. Землю перелопатили, лесника убили.
Но, похоже, они решили идти до конца. Или не привыкли отступать, или понимали, что иного выхода нет. Если они не найдут по крайней мере меня и не заткнут пасть, рано или поздно за ними придут. И тогда отмазаться не удастся даже Швецу. Все его деньги его не спасут.
Оттого-то и действуют так напористо. Тут до обжитых мест километра четыре-пять, а они не стесняются из автоматического оружия стрелять. Однозначно же кто-то услышит. Услышит и позвонит куда следует. Неужели им не страшно? Неужели не понимают, что времени сбежать у них всё меньше и меньше?
Впрочем, это всё были риторические вопросы…
Полупонятные выкрики с лёгкими вкраплениями мата стали затихать тем сильнее, чем круче я брал в северном направлении. Мы однозначно оторвались, и даже следы неплохо запутали. А однажды минут десять пролежали пластом на земле, когда мне показалось, что я слышу шум автомобиля. В этот момент я совершенно не собирался рисковать в надежде, что это может оказаться случайная попутка. Ведь крайне велик шанс, что это совсем не попутка. А из окон, вместо приветливых улыбок, нам навстречу вылетит порция свинца.
Часа через два, когда в лесу из-за жары начался настоящий ад, я скомандовал привал. Я просто уже не мог передвигаться. Мы с Маратом поровну вылакали оставшуюся воду — по паре глотков на брата — и лежали в тени деревьев, чутко прислушиваясь к окружающей природе. Я держал в руках рацию, смотрел и не решался вызвать Женю. Я боялся раскрыть их месторасположение. Я ожидал и очень хотел, чтобы они вызвали нас сами. Но за время короткого привала никто о себе так и не дал знать.
Мы продолжили путь через лес. Теперь даже отдалённых криков не было слышно. Даже если и погоня была, мы значительно оторвались.
Ещё через час я достал из кармана верную «нокиу». Этот финский продукт никогда меня не подводил, и справа я разглядел одно деление из четырёх. То есть заряда мне хватит не менее чем на сутки, если не буду пользоваться.
К сожалению, делений слева было ровно ноль. Хоть мы, по моим прикидкам, находились недалеко от линии электропередач, сигнал нас ещё не нашёл. Или мы его.
Не выдержав, я достал рацию и зажал кнопку.
— Женя, Женя, вы где? Приём.
Рация лишь прокряхтела в ответ.
— Женя, вы в порядке? Справились? Приём.
Тишина.
— Слышите меня? Укажите точку. Дайте направление. Приём.
Марат застыл возле меня каменной статуей. Его лицо побледнело.
— Не отвечают?
— Тишина пока, — отмахнулся я и добавил. — Женя, если не можешь говорить, дважды нажми на кнопку. Приём.
— Может, потеряли? Или сломалась?
Предположения Марата лишь раздражали. Я понимал, конечно, что он переживал за Ксюшу и лучшего друга. Ведь сам предложил разделиться. Но конкретно в данный момент было глупо предполагать, что могло случится, а что не могло.
— Женя, приём, — уже без всякой надежды повторил