Она с царственным видом поднялась из-за стола и пересела в кресло, стоящее у камина, в котором энергично пылал живой огонь. Наяна подсела к ней, заняв второе кресло.
– О чем грустишь, красавица? – участливо поинтересовалась баба Лиза. – О кавалере? Или на работе нелады?
– Нелады у меня повсюду, – честно ответила Наяна. – С кавалером все в порядке, только я вдруг засомневалась, что смогу прожить с ним всю жизнь.
– Точно не сможешь, – безапелляционно заявила Елизавета. – Это же уму непостижимо: всю жизнь с одним мужчиной! Да ни одна вменяемая женщина так не сможет. Даже и не пытайся.
– Ну почему? Огромное число людей живут в первом браке до глубокой старости.
– Ой, да перестань! – пожилая дама пренебрежительно махнула рукой. – Все притворяются. И не делай мне тут изумленные глазки, будто ты сама этого не знаешь. Деньги решают все, это закон. А сердцу не прикажешь, и это тоже закон, только другой. Кстати, ты сегодня хорошо играла, закончила с самой маленькой горой.
– Почему – кстати? – не поняла Наяна. – Какая связь?
– Потому что, деточка, сегодня ты не рассчитывала, как раньше, не просчитывала вероятности, а бездумно рисковала. У тебя на мордашке было написано: «А, была не была!» Я отлично вижу, когда игрок делает заявку, опираясь на расчет, а когда полагается на удачу и расклад. У тебя расчет всегда был на первом месте. И куда он сегодня подевался, скажи-ка мне?
Наяна улыбнулась. Да, баба Лиза не ошиблась, сегодня расчетов не было. Просто потому, что Наяна не могла сосредоточиться и заставить себя думать как полагается. Мысли разбредались и не желали собираться в стройную конструкцию.
– Сегодня с расчетами не вышло, – сказала она. – Плохо соображаю, поэтому играла наобум.
– Все ясно, кошечка моя. Ты влюбилась. Так почему же не радуешься? Чего такая кислая? Правда, есть и другой вариант: влюбилась не ты, а твой кавалер, а ты изнываешь от ревности. Ну как, я угадала?
– Ага, – кивнула Наяна. – Но это не ревность.
– Значит, любовь. И что теперь? Страдать собралась?
– Да нет… Но чувствую себя… даже не знаю, как объяснить… предателем, что ли.
– Ого, как завернула! – Елизавета расхохоталась в полный голос. – Да у нас весь мир состоит из одних предателей, если следовать твоей логике. И я – на первом месте, самый предательский предатель. Знаешь, сколько раз я влюблялась? Ты до стольких даже считать не умеешь. И, между прочим, каждый раз я была уверена, что эта любовь – самая настоящая и навсегда, до гробовой доски. Но проходило время, иногда значительное, иногда совсем коротенькое, и я понимала, что это не так. Знаешь, что я себе тогда говорила?
– Что?
Елизавета вдруг замолчала, пристально глядя на оранжево-желтое пламя в камине.
– Когда я была подростком, мне попалась одна книга, в которой была прописана мысль о том, кто такой по-настоящему сильный человек.
– И кто же?
– По-настоящему сильный человек – это тот, кто находит в себе силы сказать четыре фразы. Угадаешь какие?
Наяна задумалась, потом неуверенно произнесла:
– Я не боюсь. Да?
– Нет. Думай.
– Мне не страшно.
Елизавета недовольно поморщилась.
– Это то же самое. Думай как следует.
Наяна сделала еще одну попытку:
– Я тебя прощаю.
– Тоже нет.
Наяна подумала еще, но ничего другого на ум не приходило.
– Сдаюсь, – призналась она.
– Первая фраза: «Простите меня». Заметь, не «я тебя прощаю», как ты предположила, а «простите меня». Тот, кто сам прощает, находится в активной фазе, стоит на позиции сильного. Тот, кто просит прощения, находит в себе мужество признать более высокую позицию другого. Уловила?
– Да. А какая вторая фраза?
– Вторая: «Я виноват». Третья: «Мне нужна помощь». И четвертая – она самая главная. Сильный человек должен уметь сказать: «Я ошибался». Если ты когда-то думала определенным образом, а теперь думаешь иначе, то просто скажи себе: «Я ошибалась». Исправляй ошибку и иди дальше. Если ты при этом сделала кому-то больно – признай вину и попроси прощения. Если не справляешься сама – попроси о помощи. Все это ни на йоту не сделает тебя слабой или плохой. Просто ты ошибалась. И нет ничего стыдного в том, чтобы признать ошибку.
Наяна понимала логику своей пожилой собеседницы и даже готова была с ней согласиться, но… Дело ведь не только в Юбере, долгая спокойная жизнь с которым вдруг предстала в ее воображении унылой и пустой. Дело в плане. Она всю жизнь жила по плану и точно знала, что это правильно. План давал ей уверенность в завтрашнем дне, ощущение стабильности, понимание перспективы. А Варвара утверждает, что план не обязателен и можно обойтись без него. Если сейчас принять эту точку зрения, то придется признать, что она, Наяна, ошибалась. Она все делала неправильно. Она исходила из ложных постулатов. Она была глупой.
Нет, это невыносимо! Надо на что-то переключиться.
– Принести тебе что-нибудь? – спросила она Елизавету.
– Коньячку, будь добра, и пару кусочков сыру.
Наяна принесла ей коньяк в пузатом снифтере на короткой ножке и блюдечко с нарезанным сыром и дольками лимона. Потом отошла снова и вернулась с чашечкой чаю для себя. Было так уютно сидеть рядом со старушкой Елизаветой перед горящим камином и знать, что по крайней мере до завтрашнего дня можно не принимать никаких решений! Запах дерева, из которого сложен дом, оживленные, но негромкие голоса гостей, покой и безопасность. Если бы не хаос в голове и сердце, она бы сейчас была абсолютно счастлива.
Баба Лиза смаковала коньяк крошечными глоточками и посасывала лимон, то и дело бросая на Наяну испытующий взгляд.
– Что примолкла, красавица моя? Расстроилась?
– Угу, – промычала Наяна.
– Из-за чего?
– Если я признаю, что ошибалась, то получается, что я совсем дура, все делала неправильно. Не очень-то это приятно.
– Ну, во-первых, это совершенно необязательно, – возразила баба Лиза. – Ошибаются все, даже самые умные на свете. Никакая ошибка не делает человека глупее, чем он есть.
– А во-вторых?
– А во-вторых, что страшного в том, чтобы оказаться дурой?
Наяна растерялась, ведь ответ для нее был очевиден. Оказаться дурой – ужасно, вот и все. Что тут еще обсуждать?
– Ну как же… – начала было она и осеклась. Слова закончились. Аргументов не было. Как можно доказать аксиому? Аксиома и есть аксиома, ее не доказывают, ее принимают как уже доказанную данность.
– Ну вот так же, – резко проговорила Елизавета. – Человечество само себе портит жизнь, придумывая страшилки. Ах, им, видите ли, страшно оказаться нелюбимыми! Им страшно показаться