Утром поднялась разбитая, расстроенная и уверенная в том, что не сможет нормально работать. Откуда-то из глубин памяти выплыла фраза: «Я заблудился в лабиринте дум». Кто это сказал? Или написал? Она не могла вспомнить, но, сидя в беспилотнике по пути на работу, твердила себе: «Я заблудилась в лабиринте чувств». Интересно, если взять эти слова за первую строчку, сможет ли Евгений написать целое стихотворение?
Наяна увидела его даже раньше, чем такси подъехало к парковке Центра. Худощавый, длинноногий, широкоплечий, с седой шевелюрой, Бочаров медленно расхаживал вдоль ряда машин, ожидающих своих пассажиров. Неужели он ее встречает? Или просто прогуливается, дышит воздухом?
– Привет, – улыбнулся он, когда Наяна вышла из такси. – Для меня всегда было загадкой, почему на вашей парковке столько машин одновременно. Ну, личные авто руководства – это я еще могу понять, но здесь же не меньше двух десятков такси. Кого они ждут? Тех, кто приехал и поедет дальше? Или тех, кто вызывает машину заранее?
Наяна пожала плечами.
– Наверное, и тех и других. А что, это для вас важно?
– Для меня важно все, что касается людей, – рассмеялся Бочаров. – Можно выйти из здания и вызвать такси. Можно приехать и отпустить машину. Ожидание беспилотника в любом случае не превышает трех-четырех минут, это максимум в любое время дня. Но есть люди, которые не хотят ждать даже три-четыре минуты. Вопрос: почему? Что это за люди? Какой у них характер? Какой образ мышления?
И снова Наяна растворилась во времени и пространстве, не заметив, как втянулась в обсуждение и как они вдвоем дошли до входа в корпус Госпрограммы.
– Жаль, что тебе нужно идти на занятия, – сказал Евгений. – Я встречал тебя на парковке, надеялся провести с тобой хотя бы минут пятнадцать, хотел поговорить.
– О чем?
– Хотел спросить, чем жила твоя душа со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра.
Чем жила ее душа… Да ничем, кроме тревоги и страха перед неопределенностью. Разве это можно назвать жизнью души? Это так, нелепое трепыхание в том самом лабиринте, когда не знаешь, в какой стороне выход, и одновременно боишься этот выход найти.
– Я заблудилась, – честно ответила Наяна.
– В лабиринте дум?
– Как вы догадались?
– Это Шекспир. Пьеса о короле Генрихе Восьмом. Саму пьесу давно забыли и нигде не ставят, а вот фраза осталась в веках. В котором часу ты освободишься сегодня?
– У меня сейчас занятие до десяти, потом до трех часов пауза, потом еще одно занятие с трех до четырех, а с пяти до шести у нас с вами…
Она не успела договорить.
– Моя подготовка закончилась, Наяна. Стражалковский отозвал заявку, я больше не нужен.
Наяна словно оглохла на несколько секунд. Да, она прекрасно понимала, что рано или поздно все закончится. Но все равно… Так внезапно… Ну почему именно сегодня?! У нее и без того полная неразбериха в голове, а теперь еще и с этим нужно будет как-то справиться.
– …до шести вечера я должен освободить комнату. Мы сможем увидеться с тобой до этого?
– Да, конечно, – растерянно пробормотала она. – В десять, если вам удобно… до трех…
– Теперь можно на «ты», – он легонько коснулся ее плеча. – Правил больше нет.
– А что есть? – глупо спросила Наяна.
– Есть мы с тобой. И есть возможность решать, что мы будем делать дальше.
– Но вы…
– Ты.
– Ты… Ты же уедешь. Что тут еще решать?
– Я пока не уезжаю, забронировал отель, сегодня переберусь туда и буду жить, пока мы с тобой не придем к решению, которое устроит нас обоих.
Сердце Наяны колотилось так сильно, что, казалось, звенело в ушах. Что ответить? Сделать вид, что она ничего не понимает, продолжать корчить из себя невинность? Ничего не отвечать? Или…
«Ты ведешь себя как овца».
Она глубоко вдохнула и на мгновение зажмурилась.
– Я рада, что ты готов обсуждать решения, которые касаются нас обоих. Мне не хочется расставаться с тобой.
Евгений улыбнулся и снова прикоснулся к ее руке.
– Надеюсь, тебе и не придется. Буду ждать тебя здесь через час.
* * *
Альбина Стражалковская полулежала в удобном кресле, вытянув ноги, пока ей делали педикюр и массаж стоп. Маска из пропитанного полезными веществами материала плотно облегала лицо, визор переведен в режим голографии. Короткий сигнал возвестил о том, что пришло сообщение, и Альбина, лениво пошевелив пальцем, стукнула по оправе прибора. Перед глазами в воздухе возник плотный серый экран с синими буквами: какой-то Эльдар, представившийся сотрудником Центра подготовки, спрашивал о возможности личной встречи.
Это еще что за новости? Заявка отозвана, Егор еще вчера должен был перевести деньги Бочарову и в бухгалтерию Центра. Неужели сын снова что-то удумал?
– Ответить на сообщение, – произнесла она вполголоса.
Экран из серого превратился в зеленый, что означало, что она может начинать диктовать ответ.
– Сверюсь со своим расписанием и напишу через десять минут.
Отправив сообщение, она дала новую команду:
– Эльдар из Центра подготовки: кто такой?
Через несколько секунд Альбина выяснила, что Эльдар – руководитель отдела распределения нагрузки. Значит, вопрос касается Наяны. Очень странно. Ладно, пусть приходит, объяснит, что ему нужно.
Альбина немного подумала и назначила встречу на час дня у себя дома.
Закончив косметические процедуры, она заказала стандартный «гостевой» набор к чаю: печенье нескольких видов, сухофрукты, орехи. Ничего этого Альбина старалась дома не держать во избежание соблазна, покупала только для гостей, остатки сразу выбрасывала, если некому было их отдать. Затем тщательно выбрала наряд, в меру домашний, в меру элегантный.
Обвела глазами просторную гостиную на первом этаже дома. Н-да, после сыновнего буйства здесь как-то пустовато, изящных старинных статуэток и маленьких разноцветных вазочек, придававших уют, заметно поубавилось, из-за этого исчезло ощущение гармонии и приятной, успокаивающей симметрии. Во сколько ей обошелся дизайнерский проект декора гостиной – страшно вспомнить!
Эльдар приехал вовремя, даже чуть раньше. Альбина видела из окна, как подъехало такси, из него вышел невысокий крепкий мужчина лет сорока и направился к крыльцу. Плечи опущены, лицо напряженное. Явился с неприятным разговором? Но что неприятного может быть между матерью заказчика и девочкой-инструктором? Альбина всего несколько раз разговаривала с Наяной, они