– Я тебе говорила, что так и будет. Вы просто не понимаете ее характер. Подумаешь, мрачная немного, зато честная и порядочная. Как она могла бросить невестку без поддержки?
– Да, ты, как всегда, оказалась права, – я переминалась с ноги на ногу, надеясь проскочить мимо без ненужных вопросов. Все же мама была внимательной и могла что-то заподозрить. Но она еще была и умной.
– Иди, вымойся. От тебя несет конюшней. Говорила, возьми лучше повозку.
– Мне было нужно прогуляться, проветрить голову. Перед встречей с бароном Краметом.
– Если ты будешь сильно против, то отец не станет настаивать, – тихо напомнила эта леди, глядя на меня с какой-то печалью.
– Если это нужно отцу, семье, то я не вижу причины отказываться. Тем более, мне и самой давно пора обзавестись детьми. Пока не поздно.
– Это верно. Но жить с тем, кто противен…
– Со временем можно привыкнуть ко всему, – спокойно произнесла я, будучи полностью уверенной в собственных словах. Во мне было достаточно северного упрямства, чтобы пережить все, что мне уготовило небо этой земли.
– Иди умывайся, обед скоро.
Кивнув камеристке, что прислуживала нам с мамой, я отправилась в собственную комнату.
– Воду в покои, леди?
– Нет, я за кухней помоюсь. Не нужно сейчас никого отвлекать. Приготовь все, – руки сами собой метнулись к растрепанным, едва приглаженным волосам и наткнулись на веточку, которую раньше я не заметила. Щеки тут же опалило жаром от воспоминаний. Маленькая тайна для будущей баронессы Крамет.
Прихватив расчески и чистую рубаху, я спустилась в кухню. Женщины весело щебетали, от котелков и кастрюль шел пар. Все в нашем небольшом замке было в порядке, но я вдруг поняла, что мне очень скоро придется его покинуть. Если барон так сильно торопился, как думал отец, то свадьбу сыграют сразу, стоит мне дать свое согласие. Смысла тянуть не было. Никто не собирался делать большого торжества. Что я, что мой предполагаемый супруг уже были в браке, так что никто не удивится скромной церемонии. Приедут только самые близкие соседи и родственники. А это значит… через неделю? Две?
Скорее всего, нет. Дней десять – это самое большее, на что я могла рассчитывать.
– Леди Соран, все готово, – камеристка чинно кивнула, приглашая меня проследовать за кухню, где стояли чаны для стирки и несколько лоханей для мытья. Эта женщина с равнин прибыла во владения отца лет десять назад, и с тех пор все заботы о нашем с мамой благополучии и удобстве легли на ее плечи.
– Спасибо, Малуша.
От лохани поднимался пар. В воде, словно слезы фей, плавали лепестки сушеных цветов, отчего сырое помещение наполнялось приятным ароматом. Шагнув за растянутую на веревке ткань, я быстро скинула грязную одежду.
– Разрешите помочь вам с волосами, – складывая на табурет стопку полотенец, тут же предложила эта худая женщина. Ей было немного за пятьдесят, но она оставалась еще прямой и крепкой, словно дерево, противостоящее ветру.
– Это будет кстати, – кинув быстрый взгляд на кривую косу, я скривилась. Самой мне это было не расчесать, а Малуша отлично справлялась с такими делами.
– Тогда залезайте, – женщина придержала край простыни, постеленной в лохань, чтобы дерево не царапало мою кожу, и дождалась, пока я переступлю край. Тонкие пальцы осторожно поймали волосы, не давая им намокнуть, пока я опускалась в воду. – Здесь придется использовать масло, леди.
– Как скажешь. Все так спуталось…
Я откинулась на край лохани и прикрыла глаза. Оказывается, я сильно устала. То ли от дороги, то ли из-за бессонной ночи. Но усталость была приятной, а от горячей воды тело расслаблялось, напитываясь силой.
– Моя леди… – я чувствовала, как длинные, худые пальцы Малуши расплетают волосы, стараясь не сильно дергать сухие, спутавшиеся пряди.
– Говори, – разрешила я. Эта женщина была довольно скупа на слова, тщательно продумывая, что произносит, потому каждое, сказанное ею, стоило выслушать.
– Синяки лучше смазать. Так они пройдут быстрее, и не будет вопросов, – женщина говорила тихо, словно кто-то может нас подслушивать. И все же я, вздрогнув, распахнула глаза и резко села в воде.
– Что? – сердце гулко застучало о ребра.
– Синяки у вас на груди. Не мое дело, откуда они у вас… но ваша матушка – умная женщина, а слуги любят болтать.
Резко опустив голову, я уставилась на несколько пятен, пока еще синеватых, но уже с желтоватой кромкой по краям. И сомнений, как именно они появились на моем теле, не возникало. Очень уж характерно они выглядели. Как следы крепких мужских рук.
– Ох, – руки резко взметнулись вверх, прикрывая следы моего недостойного поведения.
– Не переживайте. Я сейчас принесу компресс, мы быстро это решим, – Малуша поднялась и тут же скрылась за занавеской, словно ничего страшного не произошло. Словно ее подопечная госпожа не кувыркалась ночью где-то в травах в компании с неизвестным.
Через несколько минут на моей груди лежало теплое полотенце, пропитанное уксусом и какими-то травами.
– Это точно поможет?
– Должно. Утром еще один компресс сделаем, и никто ничего не узнает. Только не давайте слугам вам помогать с платьем. Пока я побуду при вас.
– Спасибо, Малуша.
– Вы моя леди, – просто ответила женщина, отсылая нас, видимо, к тому дню, когда мы с мамой настояли на том, чтобы женщина все же осталась в замке. Пусть и чужая этой земле, она уже тогда внушала нам доверие. И за все годы не подвела ни разу.
– Жаль, что это теперь ненадолго.
– Вы приняли решение?
– Этот брак ничем не хуже любого другого, – прикрывая глаза, чувствуя, как по волосам распределяют масло, выдохнула я.
– Может, и не хуже. Но разве не может быть лучше?
– Для меня? Не думаю, Малуша.
**
Бароны встречали нас вежливо, но с опаской. Никто не знал, чего именно ожидать от открытого появления войска в их землях. А мне только это и требовалось. Чем больше тревоги и волнений будет в их сердцах, тем более неосторожными будут действия. Тем более, шпионы Филиппа так и не выяснили пока, кого именно из потомков прошлой династии они собираются посадить на свой, пока еще несуществующий трон.
– И когда я смогу видеть весь совет баронов? – я рассматривал небольшой замок, куда заявился для первой встречи.
Старая крепость не могла выдержать приличной осады. Если местные и конфликтовали между собой, все вопросы обычно решались короткими стычками в открытом поле. А затем частенько повальной пьянкой. В общем или раздельных лагерях, в зависимости от того, к чему приходили бароны.
– Для этого нужно время, – толстый, еще не старый,