Ян пожал плечами, напустив на себя беззаботный видок, перевел взгляд на Чернобога и произнес то, что окончательно оборвало мою веру в реальность происходящего:
– А ты – Хранитель Нулевого слоя. Запрещенный антивирус, способный перемещаться между этажами.
– Разве-е-едчик, – осклабился Ворон. – Отец создал Пятого идеальной копией кригеллонского воеводы, а я – точная копия копии.
– Ты симулякр, – Ян постучал по ключу на пальце с ухмылкой, – и твой партак – убогая подделка.
«Чего?!»
– Подделка? – указала на Чернобога, который стер «пси», словно символа и не было. – Он же менталил мне мозги!
– Как? Обращался зверюшками? – спросил напарник, выгнув бровь, и я поняла глупость своего вопроса. Конечно, Нулевой консьерж умел принимать облики других хранителей; чего ему стоило обернуться вороном или волком?
– А в Соборе?..
– Это способность Пятого консьержа, которую наш «нолик» прикарманил.
– Не могу поверить, – простонала я, держась за голову. – Я же видела Чернобога с помощью мухи. Капля от капли…
Ян, в свойственной ему манере, жеманно поклонился мне:
– Спасибо за психоанализ, который я видал в гробу, Иголочка. – Напарник устремил взгляд на того, кого назвал Хранителем. – И тебе, мой милый Бо. Но, как было сказано ранее, я потерял кригеллонского советника на Третьей ступени, – довершил Ян, и его сладкий голос отозвался во мне терпкой горечью. – Кощей погиб.
Повисла тишина, разрываемая лишь хохотом поддельного Чернобога. Хранитель выгибался дугой, плача от смеха, сходя с ума по-своему, пока мой Янус терпеливо ждал срыва покровов. Я прикоснулась к спине напарника и, сведя брови к переносице, окинула упрекающим взором создание демиурга.
– Психотерапия прошла, сучий сын Хаоса. – Чернобог вынул кинжал из сапога и двинулся с ним на бога. – Отец меня не приемлет. Но я – Его лучшее изобретение. Я блудный сын, и я избранный. Брошенный докажет, что играет лучше горстки инфантильных придурков, продувших какой-то девчонке и Агентскому дураку. Я убил Консьержа Третьего этажа, которого ты, Янус Двуликий, – Хранитель ткнул в Яна пальцем, – запихнул на Пятый этаж. Прямо на глазах у потасканной Шестерки, его возлюбленной. Ха! Забрал это тельце… – Чернобог проехался острием ножа по своему силуэту. – Демиург – настоящий псих! Он перекачал все воспоминания Кощея сюда, – постучал лезвием по виску, – в Консьержа Пятого этажа, чтобы… что? Ради издевки? В духе Папаши. О, как Чернобог любил тебя, чистильщик! Ты нравился ему, и вы могли бы стать верными друзьями. Но мне плевать! У меня в голове не укладывается, что в тебе – в тебе, двуликой мрази, – приглянулось Отцу. За что он полюбил тебя? Презираю тебя.
«Почему Нулевой консьерж решил, что его создатель любит Яна? Что-то тут нечисто…»
– Давай поговорим, Чернобог… Хранитель, – мой голос дрогнул. – Не делай глупостей. Опусти оружие.
Дело запахло керосином.
– Я просто делал, что умел. Мое оружие, оружие демиурга – сделка с богом подземелья. И твоя спутница купилась на мою правдивую, прошу заметить, историю.
– Нет бога – нет контракта. – Ян выставил руки, на которых зажглись попеременно, как звезды на небе, символ, похожий на букву «Р» с нижним подчеркиванием, и знак Храма Хаоса.
Напарник сделал резкий выпад вперед, а я побежала к безликому монументу, чтобы не попасть под раздачу, и наблюдала со стороны: пальцы, разведенные в стороны, были окружены красной светящейся энергией, и они устремились к Бо. Консьерж парировал удар кинжалом; лязгнул металл, Ян отступил на шаг, затем быстро повернулся и выпустил магический заряд из своей левой руки с запретным символом, который ударил в колонну позади врага и затянул кусок материи в воронку.
– Трюки-трюки! – Синеглазый напарник злобно улыбнулся, защищая лицо от нападения волка, в которого успел обратиться Чернобог. Мимик увернулся от действия знака, который слабо помигал и потух, как будто разрядился.
Но в волчьей шкуре Бо ответил мощным ударом темной энергии, который Ян едва успел блокировать. А лгал, что аватары только для общения! Я не сдержала выдоха, глядя на то, как напарник сконцентрировался, а его руки начали светиться еще ярче всевозможными знаками: казалось, такое я видела только на кистях Джа-и. Он выпустил серию энергетических ударов, каждый из которых был направлен в Хранителя. Консьерж уже не мог уворачиваться: его, истерзанного, повалило наземь, а Ян встал над ним, наступив одной ногой на запястье с кинжалом. Его суровый взгляд отца напугал меня, потому что я не хотела, чтобы он становился ни Рейепс, ни Лебье. Он был просто Яном… Да же?
Бо ойкнул и заржал как конь, понимая, что ему не выбраться из хватки. Я подошла поближе, но вытянутая рука с тлеющими символами остановила меня; серо-голубые индикаторы заставили встать смирно. Надоело быть марионеткой, но что может сделать человек в сражении сверхъестественных существ? Это же как разнимать пьяных скинхедов.
– Тебя не за что любить, Янус, – хрипло хихикая, сказал Консьерж Нулевого этажа. Он не делал попыток встать, только кряхтел и посмеивался от боли.
– Ты хочешь поговорить об этом, доктор Фил 102? – спросил бог, сильнее надавливая на руку, которая нехорошо хрустнула под каблуком. – Ты поднял оружие на ту, кого я люблю. Ты носишь лицо того… – Ян прикрыл глаза Порядка, втягивая носом воздух, и открыл их, посмотрев с тираническим безразличием. Он направил на лицо друга, которого тоже, я уверена, любил, пятерню с родительскими отметками.
– Позволь напоследок сказать мудрость. Из двух зол я всегда… выбираю хор-ла.
Заклинание сработало – это было в договоре, и я хор-ла, я вторичка, поэтому подбежала к существам и боднула Яна головой в бок. Мой бог, не ожидая, пошатнулся и сошел с руки Хранителя. Я крепко вцепилась в напарника, обняв его за талию и сжимая так, словно мы снова парили в небе Второго этажа. В голове буйствовал ураган мыслей, но договор стяжал волю: мне нужно было сбросить бога с Этажа, и когда его ноги достигли края, что-то острое изменило траекторию и твердость моих движений.
– Страдай, Янус Двуликий, страдай за Чернобога и Отца, – послышалось из пространственных глубин.
Влетело. Как в масло. Ян испуганно обхватил мое лицо, и я отшатнулась, моментально обмякая в его руках. Под левой лопаткой торчало то ли переломанное крыло, то ли резная рукоять. И об этом не рассказывали в чертовой медицинской передаче. Все циклично, что смешно. Напарник страдальчески простонал, ощупывая раны и тщетно пытаясь залечить их, заморозить, перебирая инструменты из запретного арсенала, но эти руки умели только губить, а лечить – увы. У меня стучали зубы, по блузке растекалось горячее пятно. Руки с холостыми знаками, любимые, скрывающие дрожь