– Тоже оперируют. Потом под стражу, как оклемается.
– Приставьте к нему тоже охрану, пока будет в больнице. – не знаю зачем, но было предчувствие, что так нужно.
– Само собой, Камилла. Это даже не обсуждается.
– Это ведь не случайность? – задала вопрос Виктору.
Интуиция вопила, что всё не случайно. А я привыкла ей доверять. И ещё чертовски ненавижу ходить в неведении.
– Ты же умненькая девочка, Камилла. Мыслишь верно. Но пока рано утверждать наверняка.
После того как Виктор уехал, дошла до аппарата с кофе и взяла два стаканчика капучино.
Марка уже перевели в реанимацию. Его мама сидела там. Туда же пришла и я.
Молча протянула ей картонный стаканчик с кофе и села на диванчик, напротив неё.
Пить кофе она не торопилась. Крутила его в руках. Я и сама всего пару глотков сделала.
Облокотившись на спинку диванчика, закрыла глаза и упёрлась затылком в стену.
Чувствовала на себе тяжёлый взгляд женщины. Для того чтоб в этом убедиться, совсем необязательно было открывать глаза. Слишком осязаемо было её внимание.
Не нравлюсь я ей. Ещё вчера я переживала по этому поводу. Меня это терзало и немного угнетало. Не хотела быть помехой для общения Марка с его единственным родным человеком.
Понимала, что он выбирает меня. Но также понимала, что его самого, отношение с матерью наверняка гнетёт.
Но уже сегодня, меня слабо беспокоило отношение этой женщины ко мне. Приоритеты сместились. Ценности стали дороже.
Но предчувствие буквально вопияло, что она жаждет разговора. Хочет высказаться. И именно сейчас, пока Марк никак не может повлиять на этот разговор.
Глава 18.2
Камилла
Собственно, я оказалась права. Интуиция – слишком сильная вещь, если хорошо развита. На свою я не жаловалась. Потому что она обычно не подводила. Не подвела и сейчас.
– Поверить не могла, когда узнала, что сын женился. – гнетущую тишину разрезал сдавленный голос Антонины Павловны. – Мало того, что ничего не сказал. Тайком. Как исподтишка. Так ещё и в жены взял девчонку Ртищева. – говорила отстранённо. Словно сама с собой.
Я промолчала. Единственное, что сделала, так это открыла глаза. Смотрела на лицо женщины.
А она продолжала говорить, глядя на стаканчик с кофе, который так и крутила в руках.
– Мне казалось, это худшее, что могло произойти. Катастрофа. – подняла взгляд на меня. – Ваша семья забрала у меня всё. Дочь, мужа. Теперь и ты, на сына прицелилась.
– Я не целилась. Марк – взрослый мужчина. Он живёт так, как считает нужным. – всё же ответила. Сдержанно, без эмоций.
У меня их попросту не было. Сил эмоционировать почти не осталось. А те, что были, только для Марка.
– Ты ему мозги запудрила. Ты влезла, всколыхнув то, что мы так старательно пытались забыть.
– Марк не забывал. Он всегда помнил о сестре. Все эти годы. И желание отомстить никуда не делось.
Уж я-то знаю. После того как мы сблизились, он многое мне рассказывал. Многим делился. А я жадно ловила всю информацию. Потому что мне было ценно то, что он открыт передо мной. Это дорогого стоит.
– Поэтому он женился на тебе? Так мстил, что одну постель с тобой делить не побрезговал? – произнесла с нескрываемым отвращением.
– Отчасти вы правы. Женился он на мне изначально с желанием мести. Только не мне, а тем, кто виноват в гибели вашей дочери. В какой-то степени, мы помогали друг другу. И мы оба не планировали сближаться. Но не всегда в жизни всё происходит так, как планировалось изначально.
Да, я первой сделала шаги навстречу Марку. Потому что влюбилась. Может, и не планировала сближения, но в какой-то степени всё же мечтала об этом.
Те подростковые чувства проклюнулись, спустя столько лет. Мне просто повезло, что Марк увидел во мне женщину. Увидел и подпустил ближе.
Не думаю, что это для него было легко. Наверняка призраки прошлого стопорили. Но ведь он смог разделить прошлое и настоящее. Смог не смешивать отношение к моему отцу и отношение ко мне.
А теперь всё то, что я испытываю, далеко от влюблённости. Я уже искренне и сильно люблю. Даже не думала, что можно настолько сильно тонуть в человеке. Оказывается, можно.
– Я не верю тебе. Ты как пиявка к моему сыну присосалась. Все трагедии в нашей жизни из-за вашей проклятой семьи.
Женщина говорила всё это, утирая слёзы платком. Мне было искренне её жаль. Несмотря ни на что.
Каждый по-своему переживает боль утраты. Возможно, ей легче винить меня. И неважно за что. В данном случае, просто потому, что я дочь своего отца.
– Ваше право. Переубеждать я не буду. Уже нет.
– Ты даже не представляешь, как я ненавидела всю вашу семейку. И тебя, и твоего отца. – она меня будто не слышала. Говорила дальше, выплёскивая на меня свою боль.
Только во мне боли не меньше было. Она вся огромным сгустком сконцентрировалась в районе сердца. А оно до мучительных спазмов болело за мужа.
– За отца я могу понять. Но что вам сделала именно я? Вы ведь и сами прекрасно понимаете, что я не виновата в случившемся много лет назад.
– Он не мог воспитать тебя нормальной. Такие, как он, плодят по своему образу и подобию.
– Я не хочу с вами ссориться. Тем более, сейчас. Но скажу вам сейчас кое-что. Вы, наверное, возненавидите меня ещё сильнее. – не знаю, зачем говорила ей всё это. Но, отчасти, мне должно быть тоже нужно было выговориться. – Сегодня Марк пострадал, спасая меня. И я уверена, что знай он наперёд, как всё будет, сделал бы тоже самое.
Женщина вскинула на меня потерянный взгляд. Но, тем не менее, всё равно холодный и колючий.
– Я люблю вашего сына. И не задумываясь сделала бы тоже самое для него, что и он для меня. Я могу понять, что вам больно, плохо. Что многое вы не можете принять. Но иногда задумывайтесь о том, что чувствуют другие. Вы ведь не думаете, что будь он ко мне безразличен, то спасал бы ценой собственной жизни?
Несмотря на свои слова, знала, что спасал бы. Потому что он иначе не может. Но разница в том, что сейчас я уверена, он ко мне не безразличен. Он убедил меня в этом. Своим отношением, словами, заботой. Пусть не говорил вслух, но транслировал это иначе. Глубже.
– Ты и сейчас чуть не забрала его у меня. – по её щекам уже целые дорожки из слёз.
Самое паршивое, что она