Белидор медленно откидывает с ее лица покрывало. Показываются первые золотистые локоны. Потом вдруг, выбившись из-под складок покрывала, точно вырвавшееся на волю пламя, рассыпаются все волосы Беатрисы, падают ей на лицо, и она приходит в себя.
(Ослепленный.) О!..
Беатриса (тихо, как бы сквозь сон). Что это, Белидор?.. Что рук моих коснулось? Что нежное ласкает мне чело?..
Белидор (в упоении целует ее распущенные волосы). Смотри! Смотри, как твой огонь тебя ж для жизни пробуждает, твоя же красота тебя покрыла, твои лучи тебя всю озарили!.. О, ты сама забыла, а я не знал, насколько ты прекрасна!.. Казалось мне, что я тебя всю видел, что я тебя люблю… Тому назад мгновенье ты всех была прекраснее в моих мечтах. Теперь ты здесь стоишь прекрасной из прекрасных пред пробужденным взором моих открытых глаз, в моих руках, что нежно обнимают, в моей душе, что обрела тебя!.. Миг единый — и станешь вся прекрасна, как твой прекрасный лик. Свободной будешь ты, свободной королевой!..
Белидор быстрым движением сбрасывает с нее плащ. Беатриса остается в длинном белом шерстяном платье. Затем Белидор делает знак мальчику, который стоит у двери. Мальчик с дорогими тканями, золотым поясом и жемчужным ожерельем подходит ближе. Беатриса падает на колени перед статуей и, пряча лицо в складках своего плаща и покрывала, рыдает.
Беатриса. Нет, нет, я не пойду!.. О пресвятая мать, меня ты видишь!.. Без помощи твоей не в силах я бороться… Молиться не могу, с тех пор как ты меня покинула одну!..
Белидор (берет у мальчика дорогие ткани, подбегает к Беатрисе и окутывает ими ее). Пора нам, Беатриса!.. Вот ризы новой жизни, что началась для нас!.. Нет, я не похищаю одну из раб господних — я возвращаю счастью одну из королев!..
Беатриса (все еще коленопреклоненная, держась за прутья решетки, окружающей пьедестал). Владычица небес, услышь меня теперь! Я больше не молюсь и говорить не в силах — я лишь рыдать могу… Сама не знала я, что так его люблю! Не знала и того, что так люблю тебя!.. Внемли и посмотри!.. Я, слабое дитя, не знаю, что нас ждет… Мне часто повторяли, что ты мольбам доступна, что ты добра безмерно и жалости полна…
Белидор (силясь поднять ее и оторвать от решетки). Да, жалости полна. Она — царица неба, что создала любовь… О, отними ты пальцы своих прелестных рук, застывших от железа!.. Вглядись ты в этот лик: на нем ни тени гнева. Она прощеньем дышит, она вся просветлела… Ее глаза встречают молитву глаз твоих, любовь ее улыбки в твоих слезах отражена… Она тебя ли молит, ее ль прощаешь ты?.. В моих глазах слились вы, я вижу двух сестер, и руки их друг другу дают благословенье на торжество любви!..
Беатриса (поднимает голову и смотрит на Деву). Да, говорили мне, что есть меж нами сходство…
Белидор. На волосы ее взгляни через свои, когда я раздвигаю их трепетный покров… То света одного лучи одни и те же, одни и те же чары!..
Монастырские часы бьют три раза.
Беатриса (поспешно поднимается с колен). Послушай!..
Белидор. Три часа!..
Беатриса. Заутрени то час, я к ней звонить должна!..
Белидор. Идем, идем скорей! Уж близится заря и окна голубеют…
Беатриса. Да, да, перед зарей я окна открываю, чтоб свет и воздух утра, чтоб пенье птиц встречали сестер всех пробужденье… Вот здесь висит веревка от колокола, он будил их, возвещая об окончанье ночи… Вот дверь от нашей церкви… Отныне не коснусь я тяжелых этих створок, чтобы впустить зарю, и свечи в алтаре зажжет уже другая… Вот золотой кувшин, корзинка для даяний, одежда для убогих… Сейчас придут, меня по имени звать будут — и не увидят никого…
Белидор. Становится светло, сейчас проснутся сестры… Мне кажется, уже шаги там раздаются…
Беатриса. Они сейчас придут. Они меня любили, святой меня считали. Вот это все на память я сестрам оставляю о скромной Беатрисе… Ах, на полу лежат мой плащ и покрывало!.. (Поднимает плащ и покрывало и вешает их на решетку у подножия статуи.) Подумать могут сестры: топтала я ногами невинности покров, подаренный мне ими… Владычица, скажи им, вернусь ли я назад… (Бережно развешивает на решетке свои одежды.) Пусть ни одна пылинка на них не упадет! Тебе даю их, Дева, и ты их сохранишь… Тебе вручаю все, чем я владела здесь, что, за четыре года я здесь приобрела… С серебряным крестом вот четки здесь лежат, вот плеть для бичеванья и три ключа тяжелых, у пояса висевших… Вот этот от садов, тот от больших ворот, а третий — ключ от церкви… Я больше не увижу садов зазеленевших, ни пелены престола, которая струилась под нашими руками сквозь дым от ладана, как млечный ручеек… Ужели в небесах начертано, что нет прощенья, что любовь навеки проклята и нет ей искупленья?.. Поведай мне, открой!.. Нет, не погибла я, коль не захочешь ты!.. Молю я о возможном!.. Один лишь только знак! О, небольшой лишь знак, чтоб я одна видала!.. Коль от лампады темь на лике твоем кротком подвинется на волос, я не уйду отсюда!.. Я не уйду отсюда!.. Взгляни же на меня, о пресвятая мать, я превратилась в зренье, я жду, я жду, я жду!..
Беатриса долго смотрит на лик Девы, но тень на нем не движется.
Белидор (обнимает Беатрису и страстно целует в губы). Идем!.. Идем!..
Беатриса (в первый раз возвращая поцелуй). Иду!..
Белидор и Беатриса, тесно прижавшись друг к другу, уходят. Занимается заря. В раскрытую дверь видно, как постепенно светлеет поле. Слышен удаляющийся топот копыт. Занавес опускается. Мгновение спустя раздаются мощные удары монастырского колокола, сзывающего к заутрене.
Действие второе
Та же декорация. Большая дверь затворена, но окна в коридоре открыты, и в них заглядывают первые лучи солнца. При поднятии занавеса слышны последние удары колокола, звонящего к заутрене. По поднятии же занавеса статуя Девы начинает оживать, как бы пробуждаясь от долгого дивного сна. Потом она медленно спускается по ступеням, приближается к решетке, надевает поверх своего платья плащ Беатрисы и прячет свои чудные волосы под ее покрывало. Затем поворачивается направо, протягивает руку, и по ее мановению церковная дверь тотчас же отворяется; видно, как на престоле сами собой зажигаются свечи. Дева оправляет лампаду,