Дева (поет).
О заблудшая душа,
Алчущая утешенья!
С неба руки я к тебе
Простираю в знак прощенья.
Грех не может больше жить,
Где любовь, грустя, вздохнула;
Дух не может умереть,
Где любовь слезой блеснула…
Если ж любящим порой
Суждено с дороги сбиться, —
Слезы их текут ко мне
И не могут заблудиться…
При последних словах песни кто-то робко стучится во входную дверь. Дева распахивает обе створки. Из-за дверного косяка выглядывает маленькая девочка, босая, необычайно худая, в рубище; она с изумлением смотрит на Деву.
Дева. Алетта, с добрым утром!.. Что притаилась ты?
Алетта (испуганная и восхищенная, приближается и осеняет себя крестным знамением). Да вы еще прекрасней… прекрасней Беатрисы!..
Дева. Большой сегодня праздник, и я в душе так рада!..
Алетта. Зачем таким огнем сверкает ваше платье?
Дева. На всем горит огонь, когда восходит солнце…
Алетта. Зачем у вас в глазах сверкают две звезды?
Дева. Они нередко светят в глазах в часы молитвы…
Алетта. Зачем же ваши руки сжимают сноп лучей?
Дева. В руках, творящих милость, всегда лучи струятся…
Алетта. А я пришла одна…
Дева. Где ж братья бедные?
Алетта. Они прийти не смеют… из-за того соблазна…
Дева. Какого же соблазна?
Алетта. Видали Беатрису и принца на коне.
Дева. Ужель не узнаешь смиренной Беатрисы?
Алетта. Они ее видали и говорили с ней…
Дева. Но бог ее не видел и ничего не слышал… (Берет девочку на руки и целует о лоб.) О, милая Алетта!.. Тебя одну сегодня могу я целовать… Почуяла невинность, что близко сам господь, но не робеет, нет!.. (Глядя в глаза Алетте.) Заглянешь к людям в душу — чиста у них душа… Хоть ангелы прекрасней, но в их очах нет слез… Дитя мое! Я слышу, как и твои слезинки текут во тьме грядущих неотвратимых дней, и ты их сосчитаешь… (Ставит Алетту на порог.) Где ж братья?.. Нищие?.. Скажи им, что любовь не может дольше ждать, ты их поторопи…
Алетта (выглядывает наружу). Они идут, сестра.
В самом деле, нищие — старики, калеки, больные, женщины с маленькими детьми — робко подходят и, думая, что перед ними Беатриса, со страхом и удивлением останавливаются на пороге.
Дева (наклоняется над корзиной с одеждой). Чего вы ждете, братья? Скажите, что случилось? Спешите, торопитесь! Уж солнышко взошло. Настал молитвы час, и сестры скоро выйдут — тогда конец раздачи, тогда закроют дверь… Спешите, торопитесь, идите все ко мне!..
Старый нищий (выступает вперед). Сестра, мы этой ночью два призрака видали…
Дева (протягивает ему плащ, которой, как только она вынимает его из корзинки, начинает светиться). Не надо больше думать о призраках ночных.
Калека (на костылях). Сестра, дурные мысли сегодня нас смущали…
Дева (вынимает из корзины другую одежду, от которой исходит блеск драгоценных камней). Мой брат, открой глаза, час наступил прощенья…
Бедная женщина. Сестра, мне нужен саван для матери моей…
Другая женщина. Мне не во что одеть младенца моего…
Нищие, причитая, теснятся с жадно протянутыми руками вокруг Девы, — та, наклонившись над корзиной, вынимает оттуда лучащиеся одежды, искрящиеся покрывала, сверкающее белье. По мере того как она их вынимает, корзина наполняется тканями, еще более дорогими и яркими. Раздавая сокровища, наполняя нищим руки, покрывая им плечи, закутывая детей в сверкающие ткани, Дева как бы сама приходит в восторг от того чуда, которое она же и творит.
Дева. Придите все, придите!.. Вот вам и бледный саван и светлые пеленки!.. Вот жизнь, вот это смерть, а вот и снова жизнь!.. Придите все, придите, час наступил любви, любовь же безгранична! Придите все, придите, друг другу помогайте, простите оскорбленья, смешайте в вашей жизни и счастие и слезы!.. Любите все друг друга, о падших же молитесь!.. Придите, всё берите! Господь не видит зла, свершенного без злобы… Придите все, простите, — на свете нет греха, к которому с небес не снизойдет прощенье!..
Нищие, ошеломленные, недоумевающие, стоят в роскошных одеждах. Иные убегают в поле, потрясая тканями, отсвечивающими драгоценными камнями, и воют от радости. Другие плачут от умиления и пытаются поцеловать Деве руки. Но большинство притихло в священном ужасе — преклонили колена и шепчут молитвы. Раздается удар колокола. Корзина мгновенно пустеет, и Дева, мягким движением отстраняя обступивших ее нищих, закрывает за ними дверь.
Дева (закрывая дверь). Идите с миром, братья, молитвы час настал…
Сквозь запертую дверь доносится молитвенный шепот нищих, который постепенно превращается в невнятную песнь благодарности и ликования. Раздается второй, затем третий удар колокола; слева появляются монахини во главе с настоятельницей и направляются в церковь. Дева, опустив голову и скрестив на груди руки, стоит у большой двери.
Настоятельница (останавливается перед Девой). Сестра Беатриса! Запомните, что летом к заутрене звонят не ровно в три часа — на четверть часа раньше. Три дня поститься вам, молиться вам три ночи у ног пречистой Девы.
Дева (низко кланяясь). Благословен господь!..
Настоятельница подходит к пьедесталу, который до сих пор от нее скрывала стена, хочет преклонить колена, но, подняв глаза, внезапно испускает крик и в несказанном изумлении и ужасе роняет книгу и посох.
Настоятельница. Ее здесь больше нет!..
Взволнованные, потрясенные монахини подбегают к настоятельнице и теснятся вокруг пьедестала. В первую секунду они застывают на месте, затем, возмущенные, устрашенные, одни — стоя неподвижно, другие — шатаясь, третьи — на коленях, четвертые — лежа ниц, все сразу начинают говорить, кричать, стонать, рыдать.
Монахини. Ее здесь больше нет! Исчезла наша Дева!.. Украли изваянье! О нечестивцы! Свершилось святотатство! О мать пречистая, что делать нам? Осквернена обитель! Свершилось святотатство! О, храм наш осквернен! Свершилось святотатство!
Настоятельница (зовет). Сестра Беатриса!..
Дева делает несколько шагов и останавливается около настоятельницы, у пьедестала. Она внимательно смотрит туда, где находилось ее изображение, и ее неподвижный, бесстрастный, как бы ушедший в себя лучистый взор выражает безмолвную надежду.
Сестра Беатриса! Ваш долг был бодрствовать и день и ночь у этой статуи, благодаря которой наш монастырь прослыл источником чудес, обителью самой владычицы небесной. Я ужас ваш делю, смущенье понимаю. Однако же не бойтесь. Господня воля часто испытывает нас. Скажите, отвечайте,