Она вопросительно поглядела на призрака. Тот кивнул.
– Их для вас и шили, – ответил он. – Давно… Очень давно…
– Но как такое возможно? – папа твёрдо решил добиться ответа.
Однако и на сей раз призраку удалось отвертеться. Ему помогла Малинка. Она заглянула в сундук и вытащила оттуда большую фотографию в тяжёлой рамке.
– Смотрите! – воскликнула Малинка.
Все собрались вокруг неё. На фотографии был запечатлён высокий статный мужчина верхом на белоснежном коне. Конь раздувал ноздри, приподняв переднюю ногу. Всадником был Гектор Фортунатос.
– Это же ты, дедушка, – сказала Малинка.
– Я, – согласился призрак.
– Ты тоже был циркачом, правда? Ты дрессировал лошадей? – спросила Малинка.
В ответ призрак широко зевнул.
– Много будешь знать – скоро состаришься. Я-то знаю, – сказал он. – И вообще, я жутко устал. Возраст, знаете ли. Двести лет в обед… Buona notte! [40]
И исчез в медальоне.
Глава 33
Таинственный вор
Ранним утром лагерь огласил громкий призыв.
– Циркачи, подъём! Кто рано встаёт, тот аншлаг произведёт!
Гектор Фортунатос не поленился прокричать это каждому в ухо. Он был на удивление бодр и в отличном расположении духа.
– Нас ждут великие дела, потомки мои! – гудел прапрадед, пока бабушка, родители и дети с карликом выбирались на улицу. Они спотыкались на каждом шагу и тёрли сонные глаза, а призрак не унимался: – Сейчас отправляемся в город. Надо всё хорошенько отрепетировать, расклеить афиши, подготовить реквизит и сцену. Выступление уже завтра!
– Но у нас нет афиш, – сказал папа.
– И реквизита, – добавила бабушка.
– Похоже, что и костюмов у нас теперь тоже нет, – Викки указала на верёвку, натянутую между соснами.
Ещё вчера днём Малинка отрабатывала на верёвке двойное сальто. А вечером на ней висели костюмы. Мама выстирала их, потратив почти весь запас воды в баке домика, и повесила сушиться. Тиграм было велено сторожить костюмы от чужаков. Теперь же на верёвке остались только разноцветные, как радуга, прищепки. Одежда словно растаяла в воздухе.
– Где костюмы?! – взревел прапрадед.
Его глаза метали молнии.
– Наверное, их унесло ветром, – робко предположила Малинка. – Надо посмотреть вокруг.
– Ночью не было ветра, – сказал карлик.
– Украли, – выдвинула свою версию бабушка Роза, зыркнув на Усика.
– Их не могли украсть, – возмутилась мама, – мои мальчики, мои Персик и Скиффи, стерегли костюмы от чужаков, как я велела.
Призрак обвёл всех суровым взглядом и скрестил руки на груди.
– Значит, это сделал кто-то из вас, – сказал он. – Кто? Признавайтесь!
Все замолчали. Стало слышно, как скрипят, покачиваясь, мачтовые сосны да шумят далеко внизу машины, проезжающие по дороге.
– Этого не может быть. Мы все знаем, как важно для нас шоу! Ведь правда? – папа обернулся к жене, бабушке, детям.
Потом перевёл взгляд на карлика и осёкся. Он ничего не сказал, но молчание было выразительнее слов.
– Это не я! – воскликнул Усик.
– А может, всё-таки ты? – зловеще спросила бабушка Роза. – Может, ты продолжаешь работать на Жако?
Глаза карлика налились слезами, губы задрожали. Ему на помощь пришла Викки.
– Это не Усик! – воскликнула она, заслоняя плачущего человека. – Ему и до верёвки не дотянуться!
Бабушка нахмурилась. Ей не хотелось признавать свою ошибку. Особенно перед таким крохой. И всё-таки она недовольно проворчала:
– Может быть…
Завтрак прошёл в полном молчании, под мрачным, как туча, взглядом прапрадеда Гектора. Потом мама велела тиграм охранять домик на колёсах. И все уселись в машину, чтобы ехать в город на репетицию.
– Маргарита, ключи у тебя? – спросил папа, хлопая себя по карманам.
– Н-н-не-е-ет, – неуверенно ответила мама и неожиданно вспомнила: – Ты всегда кладёшь их в бардачок!
В бардачке ключей тоже не оказалось.
– Скажете, карлик и до бардачка не дотянется? – едко вставила бабушка Роза.
Ей никто не ответил, потому что из медальона появилась голова прапрадеда. Она недовольно качнулась из стороны в сторону и сказала:
– Никогда мне не нравились эти телеги на колёсах. Лошади куда надёжней. Ну чего расселись? Идите пешком. По крайней мере, ваши ноги ещё никто не украл.
Стрелки часов приближались к полудню, когда Виражи с карликом, потные и уставшие, добрались, наконец, до цирка. И не узнали его. Мёртвое серое здание наполнилось жизнью! Старые двери были распахнуты настежь, окна сверкали чистотой. Даже то, которое закрывал лист фанеры, теперь ничем не отличалось от остальных. Повсюду сновали люди. Одни замазывали трещины на стенах, другие подметали ступени, третьи выносили из цирка мусор и ветхую мебель.
Здесь же был Эдуард Маркович. Он суетливо бегал туда-сюда, не умолкая ни на мгновенье.
– Осторожно, это же раритет! О нет! Уберите молоток! Вы собьёте лепнину!
Директор заметил Виражей и поспешил к ним, утирая лоб аккуратным платочком. Его алые круглые щёки подпрыгивали на ходу.
– Вы пришли! Какое счастье!
Он всем пожал руки. Снова утёрся платочком и сказал:
– Идёмте, я вам кое-что покажу!
Следуя за директором, все вошли в цирк. Здесь тоже было полно народу – рабочие чистили ковёр, выметали пыль из углов, пылесосили гардины. Но едва ли Виражи и карлик хоть кого-то заметили. Их внимание приковала огромная афиша, висевшая на стене. Через широкий лист протянулась надпись, сделанная витиеватыми буквами: «Крутые Виражи! Только у нас! Только один раз!» Кто-то умелой рукой изобразил тоненькую эквилибристку на проволоке, мальчика с острыми ножами на поясе, красивую женщину с тиграми, двух клоунов, седовласую силачку и фокусника. Внизу стояли дата, время и место показа шоу.
– Это же… – у мамы дрогнул голос.
– Наша афиша! – закончил вместо неё папа.
– Нравится? Правда, нравится? – с тревогой спросил Эдуард Маркович. – О! Я так счастлив! Что ж, если вы одобряете, сегодня же ваша афиша будет на всех тумбах, на всех стенах города!
– Но ведь это наверняка дорого, – смущённо заметил папа. – А у нас нет таких…
– Пустяки! – перебил его Эдуард Маркович. – Всё беру на себя. У меня были кое-какие фамильные драгоценности…
При словах о драгоценностях из медальона, висевшего на груди папы, послышалось невнятное бормотание на итальянском языке.
– Простите, вы что-то сказали? – растерялся Эдуард Маркович. Папа мотнул головой, поспешно прикрыв медальон ладонью, и директор продолжил: – Так вот, о деньгах не волнуйтесь. Главное – покажите своё представление. Соберите аншлаг!
Он вскинул руки, сияя улыбкой. Настроение Эдуарда Марковича передалось и Виражам с Усиком. Они увидели себя на сцене в свете прожекторов. Но бабушка Роза вернула их с небес на землю.
– С чего вдруг такая щедрость? – мрачно спросила она. – Почему вы нам помогаете? Выкладывайте начистоту!
Краска отхлынула от лица Эдуарда Марковича. Он сразу стал серьёзным.
– Я всё расскажу. Пройдёмте в мой