Мэт оглядел себя с сожалением.
– Но я так привязан к своим рукам! – Он вздохнул. – Что ж, если надо…
– А какую роль тогда взять мне? – включилась в разговор Лилит. – Роль злой ведьмы?
– Прости, но лучшая злая ведьма у нас – это моя мама, – засмеялась Эмма. – Тебе с ней не тягаться.
Лилит украдкой взглянула на нос Эммы. Ещё при первой их встрече он показался ей удивительно знакомым. Конечно же, нос Эммы был намного меньше, но форму она помнила слишком хорошо.
– Твою маму, случайно, не Синтия зовут?
Эмма вскинула на неё удивлённый взгляд.
– Ты её знаешь?
Мэт и Лилит быстро переглянулись.
– Совсем немного, – поспешно ответил Мэт. – Вчера она поприветствовала нас в самом лучшем ведьминском стиле.
– Охотно верю! – пожалела их Эмма. – Мамочка обожает работать ведьмой. Когда она в этом костюме устраивает нам с братом нагоняй, мы порой опасаемся, что она закончит тем, что превратит нас в белых мышей или засунет в горячую печь.
– А твой отец – он тоже работает здесь, в Бонсдейле? – спросила Лилит.
Эмма кивнула.
– Он владелец ресторана «Франкенштейн».
Продолжая болтать и слушая рассказы Эммы о месте, ставшем их новым домом, они заказали фирменное блюдо этого кафе: стаканчик мороженого «Мёртвая голова» – разрезанный череп с мозгами и кровью внутри. К своему великому облегчению, Лилит вскоре выяснила, что голова пластмассовая, кровь – всего лишь клубничный соус, а мозги – вкусное мороженое.
Когда они наконец вышли из «Трупного окоченения», наступил вечер и туристы, осмотрев дольмены и историческое кладбище, вернулись в центр. Большой хэллоуинский спектакль уже начался, и, казалось, весь городок был на ногах. Дьявольская улица напоминала ярмарку. В толпе сновали горбатые ведьмы, пророча мрачное будущее каждому, кто был готов выложить за это хоть немного денег. В передвижных деревянных ларьках предлагали свой товар торговцы с волосами, висящими мрачными длинными прядями, и с чёрными зубами. Здесь продавались ведьминские очки, монокли колдуна и контактные линзы оборотня, а также зубы вампиров, паутины, бородавки, первоклассные наросты и гнойники. Всех, кто проходил мимо продавцов, ничего не покупая, те ругали последними словами и осыпали проклятьями. И всё же мало кто из туристов обижался на них, зачастую они заливались довольным смехом, а потом всё-таки останавливались, чтобы что-нибудь купить. У позорного столба человек в белом парике и тёмной мантии заявил толпе, что сейчас будет приводить в исполнение официальный и слишком мягкий приговор, а именно подвергнет стоящего рядом юношу заслуженному наказанию за многожёнство. Под вопли присутствующих изо всех сил сопротивляющегося и кричащего осуждённого поволокли к позорному столбу. Он состоял из двух досок, закреплённых на устойчивой опоре. В досках было вырезано круглое отверстие, куда просунули голову осуждённого, а руки закрепили справа и слева. От отца Лилит знала, что в Средние века при таком наказании прохожие всячески оскорбляли осуждённых и закидывали их гнилыми овощами, разными предметами и даже камнями. Здесь же нашли другое решение: внезапно объявилась компания наряженных в средневековые одежды девушек, которые под смех туристов посылали юноше воздушные поцелуи и бросали ему цветы.
– А вы уже были в магазине «Сласти или страсти»? – спросила Эмма.
Мэт и Лилит там не были, и они все вместе стали пробираться туда сквозь людской водоворот. Лилит зашла в переполненный магазин, и у неё перехватило дыхание. Никогда ещё она не видела столько хэллоуинских сладостей. Здесь были усохшие головы и летучие мыши из шоколада, карамельки в виде опарышей, фруктовые жевательные конфеты в форме пальцев зомби, чёрные чипсы в виде пауков и скелет в человеческий рост из карамельных палочек. Привлекало всё и сразу, хоть на части разорвись! Владельцы магазина не забыли и о хэллоуинских проделках, поэтому орда мальчуганов в восторге толкалась у стола с бомбами-вонючками, сырной зубной пастой, мыльными бомбочками и пукающими подушками. В конце концов Лилит вышла из магазина с упаковкой кровавой жевательной резинки, от которой слюна окрашивалась в цвет крови, Эмма накупила леденцов в виде глазных яблок, а Мэт приобрёл пакетик кислых жабьих языков.
Их несло дальше по волнам пёстрого хэллоуинского представления, и время летело незаметно. Куда ни кинь взгляд, находилось что-нибудь интересное, что непременно нужно было увидеть поближе. Однажды Лилит даже заметила Артура, который с приветливой улыбкой направлялся к компании девчонок, протягивая руку одной из них. Через несколько секунд оттуда послышались истерические вопли. Усмехнувшись, Лилит обернулась к Мэту и Эмме.
– А что теперь?
– Теперь мы можем осмотреть дом с привидениями, – предложила Эмма. – Хотя в это время там всегда дым коромыслом и пропускают только по пять человек.
– Это ещё почему? – спросил Мэт.
Эмма раздражённо закатила глаза.
– Ты вообще ничего не смыслишь в хоррор-бизнесе, да? – поддразнила она Мэта. – Если в доме слишком много людей, всем уже не так страшно.
Чем ближе они подходили к Рыночной площади, тем плотнее становились клубы тумана. Вместе со сгущающимися сумерками это создавало жутковатую атмосферу, несмотря на множество людей вокруг.
Лилит в тревоге посмотрела на небо. Скоро стемнеет. Оставалось лишь надеяться, что стоять в очереди у дома с привидениями придётся не слишком долго!
С виду готовый вот-вот рухнуть дом с привидениями находился вблизи школы, но на фоне остальных мрачных зданий до сих пор не привлекал внимания Лилит. И всё же, если присмотреться, за кривыми тёмными окнами таился какой-то особенный мрак. Он казался почти материальным, словно что-то там движется. У Лилит появилось ощущение, будто в этом доме что-то поджидает её, беспокойно мечась, как хищник в клетке. С каждым шагом, приближавшим ко входу, у неё всё больше стыла кровь в жилах. Неудивительно, что при такой мрачной атмосфере очередь любителей пугаться и мнимых героев растянулась на два дома до самой ратуши, где между двумя каменными колоннами на ветру трепетал баннер с призывом: «Стань донором сегодня! Пять фунтов и горячее питание!»
Троица пристроилась в хвосте очереди, которая двигалась очень медленно. Лилит беспокойно переступала с ноги на ногу. Это будет длиться целую вечность!
– Что ты так нервничаешь? Тебе нужно в туалет? – спросил Мэт. – Или не терпится попасть в дом с привидениями?
– Я обещала Милдред не выходить из дома, когда стемнеет, – она убрала с лица чёрные волосы, спутанные порывом ветра. – Могу не успеть.
– Но ты же на улице не одна. Твоя тётя наверняка смотрит на вещи шире, – попыталась успокоить её Эмма.
– Не знаю, – неуверенно ответила Лилит. – Кажется, для неё очень важно, чтобы я соблюдала это правило. Наверное, мне лучше сходить в дом с привидениями в другой раз, а сейчас пойти домой.
– Ерунда! Мы уже здесь, наша очередь явно скоро подойдёт, – осадил её Мэт. –