Видимо, среагировал на меня. Чёрт, а я ведь даже эмоций его не ощущаю. Видимо, тоже с амулетом.
— Отпустите его!
— Отойдите, мы сами разберёмся…
— Скажите Лазареву, что мой брат здесь! — выкрикнул я, стараясь хотя бы лицо от стола оторвать.
— Заткнись! — тут же прошипели мне в ухо. — И не делай резких движений.
— Да мать вашу! Послушайте меня! — ещё одна попытка вырваться из хватки обоих охранников оказалась полным провалом. Хрен я куда денусь, когда меня эти девяностокилограммовые шкафы прижали. — Свяжитесь с Павлом! Скажите ему, что он здесь! Настя! Сделай это! Прямо сейчас!
— Саша…
— НАСТЯ! БЫСТРО!
Я видел страх и непонимание в её глазах. Но, как это ни удивительно, за время нашего общения она привыкла мне доверять. А потому я увидел, как она в спешке зашарила руками в кармане своего бежевого пиджачка, стараясь найти мобильник.
Но мой взгляд привлекло не это. Я вдруг увидел мужчину лет двадцати пяти или немного старше. В форме медбрата или чём-то подобном. Он шёл к нам с абсолютно спокойным выражением на лице. Словно перед ним вообще ничего не происходило.
А вот его эмоции… я ощутил в них то, что однажды почувствовал в Изабелле. То, что чувствовал в её служанке, когда та едва нас с Романом на фарш не пустила. Тоже самое, что и у того директора фонда в Америке. Полное несоответствие эмоций и внешнего состояния. Парень был в ужасе. Все его чувства словно кричали о том, что внутри его разум бьётся в панике, стараясь вырваться за пределы ужасающей темницы, в которую превратилось его тело. То самое тело, что сейчас шло прямо к нам с улыбкой на лице.
На моих глазах он подошёл прямо к нам.
— Отойдите! — приказал один из охранников, тот, что заломил мне руку за спину. — Мы из личной охраны его сиятельства, графа Лазарева и…
Что именно он хотел сказать дальше никто из нас не услышал. Парень в форме сотрудника клиники просто извлёк из кармана своих штанов скальпель и одним движением всадил его мужчине в шею.
Настин испуганный крик резанул мне по ушам.
Если до этого момента настроение собравшихся в кафетерии людей находилось в состоянии близком к испугу и удивлению, то теперь оно превратилось в панику. Испуганные крики едва не оглушили меня.
А я ощутил, как прижимающая меня к столу хватка ослабла. Второй Настин охранник не стал тратить время на расспросы и увидев, что случилось с его напарником, отпустил меня и выхватил оружие.
Два выстрела громовыми разрядами ударили по ушам. Пули нашли свою цель, но не спасли телохранителя. Кинувшийся прямо на выстрелы мужчина даже не обратил внимания на свои раны. Вместо этого он полоснул охранника по горлу скальпелем. И кинулся ко мне.
Видя, что случилось, я закрылся рукой и что есть силы пнул его в грудь. Отбросив противника, схватил Анастасию за руку и с максимально возможной скоростью потащил её к выходу.
Точнее попытался. Мы даже пяти шагов сделать не успели. Вся дальняя стена кафетерия, которая выходила окнами в сторону сквера оказалась попросту снесена взрывом…
Глава 21
Скрежет. Громкий, почти что оглушительный вой пожарной тревоги. Кто-то кричал совсем рядом. Зовет на помощь. Всё это приглушенное и какое-то… далекое. Невероятно далекое и такое странное. Почему я это слышу? Что вообще случилось? Всё, что я успел запомнить — как вся дальняя стена «лопнула». Другого слова я просто подобрать не смог бы.
Но всё это не стояло даже близко по сравнению с тем, что я почувствовал, когда минули первые мгновения. Те самые, когда пришло хоть какое-то подобие ясного сознания.
Потому что вслед за ними пришла боль. Не какая-то конкретная. Болело буквально всё. Но хуже всего приходилось именно голове. Ощущалась она так, словно в неё свинца налили. Расплавленного. И…
Подо мной прозвучал жалобный женский стон. Слишком знакомый, чтобы после того, как я его услышал, в моей голове осталось хоть что-то ещё. Разлепив глаза, я не без труда приподнялся на руках. Точнее, попытался. Что-то лежало прямо на мне. Благо не слишком тяжелое, так что спихнул рукой в сторону. Оказалось, что обломки одного из столов. И посмотрел на девушку, которая до этого находилась в моих объятиях. Схватить её и прикрыть собой — последнее, что я каким-то чудом успел сделать.
— Насть… Ты как? Живая? — хрипло спросил я её. Во рту, кажется, было суше, чем в Сахаре. Как если бы туда песка вперемешку с толчённым стеклом насыпали.
В ответ на мой вопрос Настя ничего не сказала. Вместо этого я услышал тихий и наполненный болью стон.
— Насть? — даже за плечо потряс. Ничего.
Приподнявшись, аккуратно развернул её к себе лицом. Выглядела Анастасия так, будто всю ночь пила без продыха. Глаза хоть и открывались, но взгляд не фокусировался от слова совсем. Даже немного закатываться начали.
Дерьмо, что вообще здесь случилось⁈
Конечно же, ответа на этот вопрос мне никто давать не собирался. А окружающая обстановка не горела желанием что-то объяснять и была слишком удручающей, чтобы и дальше тут оставаться.
По кафетерию будто бульдозером прошлись. Панорамные стекла выбило, засыпав пол крошевом стеклянных осколков. Большая часть потолочных плит свалилась вниз, вырванные из креплений взрывом. Находящиеся у эпицентра столики и вовсе расшвыряло во все стороны. Люди, по крайней мере те, кого я видел, либо звали на помощь, либо же лежали на полу без движения. Кто-то уже поднялся и, шатаясь, передвигался от одного человека к другому, пытаясь помочь пострадавшим. Чтобы там не рвануло, это произошло чуть ли не прямо под окнами.
Нет. Какая-то здравая часть мозга всё-таки подсказала, что это не так. Может быть, случись всё именно таким образом, то мы бы уже не разговаривали. Похоже, что рвануло всё-таки дальше и…
Эти странные, совсем неуместные в моём положении мысли резко прервались хлынувшей с потолка водой. Уцелевшие остатки противопожарной системы заработали, начав разбрызгивать воду во все стороны. Она дождём пролилась на пол, смешиваясь с пылью, укрывая его грязным месивом.
— Насть, вставай, — приказал я, практически силой поднимая плохо соображающую девушку на ноги. Последствия контузии… Наверно. Ещё и шок от всего происходящего.
— С… Саша…
То, что она произнесла моё имя, я понял больше по движению её губ, чем услышал голос. В ушах всё ещё стоял противный,