— Тут одни деревья, на что смотреть? Вдруг здесь клещи? Если ко мне кто-то присосётся, я тебя покусаю, Бандерлог!
— Не бойся, клещ к клещу не присасывается! — усмехнулся Назар, твёрдо шагая вперёд и не собираясь поворачивать обратно.
— Ты меня сейчас клещом обозвал? Ты ещё не знаешь, как я присасываюсь! Всю кровь из тебя выпью!
— Ты уже выпила, пока мы сюда доехали, а потом дошли!
— Я по берегу моря где-нибудь в Испании вообще-то люблю гулять. Мне тут не нравится! Я домой хочу.
— Ты такая капризная, Алеська, как маленькая девочка!
— Вот и неси меня обратно! Я дальше не пойду! — топнула она ножкой по тропинке и сложила руки на груди.
— Не жалеешь ты меня, Стервозина, ну, я тебя тоже не пожалею. — вздохнул Назар, подставляя ей свою спину, куда она сразу же запрыгнула, обхватив его ногами и смеясь ему в ухо.
Назар смеялся последним, когда после прогулки затащил её в постель и полтора часа измывался над Стервой, которая балансировала на тонкой грани оргазма, а злой Бандерлог не давал ей её переступить. Она злилась, пыталась сползти с кровати, отталкивала противное животное, а потом снова будто тонула в нём.
— Хватит, пожалуйста… — наконец, взмолилась Алеся под ним.
— Вот так и надо было сразу через волшебное слово и теперь, чтобы гуляла с удовольствием, а то его будешь выпрашивать. — прошептал ей Назар, вбиваясь в неё как отбойный молоток.
Стерва хотела возмутиться в последний раз, но тут её накрыло так сильно, что она только и смогла открыть рот и выдать из себя стон. Ходила на прогулки после этого она с большей осторожностью, но всё равно капризничала, просто так, чтоб Бандерлог не расслаблялся.
* * *
— Вот какая я молодец, что много вещей взяла и купальник тоже. — похвалила сама себя Алеся, спускаясь по ступенькам в большое джакузи на уличной веранде.
Она легла спиной на Бандерлога и обняла себя его огромными ручищами, которые сразу же начали лапать её за грудь. Алеся не выпускала из рук телефон, проверяя размер волны хайпа, которую подняла вокруг ресторанов Бахтиярова птичка-Синичка.
— На официальном аккаунте сети ресторанов и баров массовая травля, ими уже Роспотребназдор заинтересовался, даже приплачивать не пришлось. С лицензией почти всё решено, на следующей неделе отнимут. — усмехалась Стервозина, листая ленты новостей. — В удивительно-абсурдное время мы живём, Назар Александрович, молоденькая сикуха рулит мнением миллионов людей, а эскортницы задают тренды — какие делать носы и губы, как рисовать брови, куда ходить элитарной Москве жрать устриц и снимать элитных шлюх.
— Я когда из тюрьмы вышел, никак не мог привыкнуть к этим губищам огромным под маленькими носами, они что уродинами были до, что после остались.
— Вообще-то, у меня тоже нос подпилен и губы накачены. — фыркнула Алеся, поворачиваясь к нему.
— Эмм… Ну, у тебя очень красиво, не заметно. Тебе, я уверен, и без них красиво было.
Алеся недовольно фыркнула, продолжая штудировать новости, которые сливали бизнес Бахтиярова в помойку. Отложив телефон, она выпрямилась и села напротив Назара, дотрагиваясь под водой до его шрамов.
— Они сделали так, чтобы тебя убили в тюрьме, но почему не добили потом?
— Филин сказал им, что я сдох, они поверили и не стали проверять.
— А как ты с ним познакомился?
— Он сам пришёл, когда я сел, мы не были знакомы до этого, я о нём даже не слышал. — помрачнел Назар. — Филин рассказал мне, что мне бы надо быть осторожнее, предложил на него работать, я отказался, люди, которых я с детства знал, меня кинули, с чего мне ему верить? Но когда я на больничной койке очнулся в областной больнице после операции, там снова был Филин, и он так красиво и складно говорил, давил на то, что я выйду и смогу отомстить, у меня будут деньги, которые я заработаю, сидя в тюрьме. Я согласился.
— Что ты для него делал?
— Я никого не убивал, если ты об этом, остальное только между нами.
— Ты не жалеешь, что с ним связался?
— Нет, иначе ни цели, ни средств на неё у меня бы не было. Тем более бонус был приятный для зека.
— Какой?
— Свидания с женой, каждый раз новая, ни разу не повторялась. — расхохотался Назар.
— Я составила список мероприятий, где мы должны появиться в ближайшее время, пора представлять тебя нашим партнёрам. Ты ведь этого хочешь? Чтобы Бахтияровы тебя увидели, узнали?
— Да, я хочу, чтобы они знали, что я пришёл по их души.
— Я видела, что было только от одного присутствия Айрата в здании, а что будет, когда ты встретишься с ними лицом к лицу? Фарш на котлетки?
Назар тяжело вздохнул, вглядываясь в встревоженные глаза Алеси, которая за него переживала, неподдельно и искренне, от этого было даже приятнее, чем от пузырьков воды вокруг.
— Всё будет хорошо, Алеська, не хмурься, морщинки появятся. — пригнул ее к себе Назар, чмокая в губы.
— Ой, совсем забыла тебе похвастаться! Я же в среду иду новую машинку покупать, сейчас покажу! Смотри какая красненькая! — сунула она ему под нос телефон со своей будущей машиной. — Ты же ведь не против, если я её в лизинг на компанию возьму, договор уже составила, тебе нужно только подписать. Мне не хватает немного, четыре миллиона, в лизинг выгоднее получается, чем в кредит.
— Против. — отрезал Назар, рассматривая ее новую игрушку.
— Почему? Хочешь я объясню, что такое лизинг?
— Нет.
— Тогда почему ты против? — обиженно надула губы Алеся.
— Потому что я тебе её так куплю, поедем вместе в среду.
— С чего вдруг такая щедрость? — подозрительно прищурилась Стерва, пока её внутренняя жадюга потирала ручки от удовольствия.
— Ты хорошо поработала, считай, премия.
— Ты что ли трахнул кого-то? — усмехнулась Стерва.
— Что? С чего такие выводы?
— С того, что если муж дарит тебе в обычную среду золотое кольцо, значит он трахает свою секретаршу. Оладушек так делал, Зоя Михална вся в золоте ходила. — закатила глаза Алеся. — Да и вообще, так принято у состоятельных мужиков, как бы выплата за измену пострадавшей стороне. Ты мне не муж, но паттерн поведения у вас тот же самый, я думаю.
— Мой папа покупал маме что-то, если знал, что она очень это хочет. Она всегда очень радовалась и не задавала дурацких вопросов.
— И что, папа даже ни разу не изменял маме?
Алеся прикусила гадючий язык слишком поздно, в глазах Бандерлога мелькнула тень ярости и тут же отступив во тьму обратно.
— Один раз, мама его на порог год не пускала, он урок