«И больше не палился.» — проглотила свой собственный яд Стерва.
— У тебя была счастливая семья, да?
— Да. Была.
Змейка скользнула мокрым телом на грудь Бандерлога и решила, что лучше бы помолчать, стоит им обоим коснуться семейной темы, как тут же хочется выпить.
* * *
Покупку нового автомобиля Алеся отмечала вместе с Назаром в ресторане, где ей всё нравилось на целых пять звёзд. Она позволила ему оплатить свою новую малышку на двести пятьдесят лошадиных сил — красная гордость немецкого автопрома. Не смотря на свои подозрения насчёт его пьяного загула по бабам, Алеся решила для себя, что это даже забавно — кто-то вместо неё насосал ей на машину.
Пусть Назар сам настоял на громком слове «отношения», она то понимала, что ни он, ни она для них не лучшие кандидаты, тем более в одной паре. Им не крестить детей вместе, не стоять бок о бок у алтаря, поэтому можно просто наслаждаться тем, что им вместе хорошо, пусть временами слишком горячо и можно обжечься, одним шрамом больше в её жизни уже ничего кардинально не испортит.
Алеся заказала несколько своих любимых блюд и кормила ими Назара по очереди, не то, чтобы она пыталась сделать из него гурмана, просто он очень смешно комментировал свои ощущения. Она громко смеялась, когда он выдавал очередную шутку, вытирала салфеткой ему губы и продолжала кормить Бандерлога.
— Алеська, пощади, я наелся! — взмолился Назар, сжимая её в объятиях и целуя её в смеющиеся губы.
— Вы чё это, блять, делаете? Офигели? — за их столик непрошеным гостем рухнул кучей брендового шмотья пьяный Филин, помятый, и, кажется, злой. — Алеся, то есть меня ты бортанула, а этого, значит, с руки кормишь? Вы чё вместе?! Как так?! Приодела его, смотрю, причесала, но вы же прям ни одним местом не совпадаете!
— Ну одним-то совпадаем. — холодно заметила Алеся, высвобождаясь из объятий. — Ты чего так распереживался, как будто тебя это касаться должно?
— Завидую! Даже на него женщина высшей пробы позарилась, а я такой охеренный мужик всё один да один в кровати просыпаюсь! — вздохнул Филин, смахивая несуществующую пыль с плеч.
— Ну, если Оскар Назарович разрешит, можешь третьим быть, только с его стороны ложись, уж очень приятно с ним обниматься. — ехидно улыбнулась Алеся.
— Я в серединке хочу — там теплее. — обиженно насупился Филин, еле ворочая языком.
— Бандерложик, посади своего товарища в такси что ли, он по-моему перебрал.
Назар в их перепалке не участвовал, сосредоточенно глядя на Филимонова, который почти не пил, особенно до такого состояния, как сейчас. В последний раз он так надрался, когда его друга убили, Назар тогда только вышел из тюрьмы. Он взял Филина за руку и поднял из-за стола, тот начал возмущаться:
— Ну, вы чего? Давайте посидим, пообщаемся! Выпьем за встречу, дружбу, любовь!
— Тебе хватит, а мы не пьём, как видишь.
Женщина проводила уходящих мужчин встревоженным взглядом, предчувствуя, что Филин, протрезвев, явно выскажет претензии иного характера.
— Алеся, здравствуй, душа моя, я одновременно рад и не рад тебя видеть, компания уж слишком неподходящая твоей выдающейся персоне.
Её будто окатило холодной водой этим вкрадчивым голосом, который иногда снился ей в страшных кошмарах. Она медленно повернула голову и тут же протянула руку, которую мужчина галантно поцеловал.
— Здравствуйте, Анатолий Геннадьевич.
Под пятьдесят, ни одного седого волоса в чёрных, как смоль волосах, карие почти чёрные глаза укоризненно смотрели на неё из-под нахмуренных бровей. Крестовский присел к ней за столик, положив ногу на ногу.
— Как твои дела, Алесенька?
— Спасибо, не жалуюсь.
— Слышал о твоей головокружительной карьере в алкогольной компании, а ты ведь даже не пьёшь. — улыбнулся одними тонкими губами её бывший босс. — Также слышал о том, кто теперь там рулит. Эх, Алесенька, я так много в тебя вкладывал, чему-то научить пытался, ты вроде бы слушала и даже делала, а тут такой проёб с твоей стороны. Я был о тебе лучшего мнения. Разочаровала ты меня, красавица. Говорил ведь тебе, что мужчина на которого ты работаешь, стоит вам лечь в одну постель, будет воспринимать тебя как подстилку, а не как профессионала, что бы ты не делала.
Несмотря на то, что говорил он неприятные вещи, его голос будто выражал отеческую заботу, обманчивую, точно знала Миронова. Слишком долго и тесно с ним сотрудничала.
— Прямо как моя дочь, только и делает, что отца разочаровывает и всё равно люблю эту неблагодарную девчонку. — усмехнулся Анатолий. — Кстати, мне очень не понравилось, Алесенька, что ты использовала мою дочь в своих играх.
— Вы всё ещё думаете, что вашу дочь можно использовать и контролировать, Анатолий Геннадьевич? Вы всё ещё ошибаетесь, как и пять лет назад. С ней можно договориться, если правильно ей объяснить, что от неё нужно и зачем, но она себе на уме, делает только то, что хочет, а не то, за что платят.
— Ты была бы отличной матерью, Алесенька, тебе никто не говорил?
— Нет, больше вам скажу, никто меня ею сделать и не пытался. — усмехнулась Алеся.
— Большое упущение со стороны мужского пола. Что ж, дорогая, вынужден вас покинуть, есть более важные дела чем наставлять на путь истинный заблудшую душу. Но напоследок всё же скажу — тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит. Всегда помни об этом, душа моя.
На прощание Крестовский поцеловал ей руку снова и исчез, вместе со своей охраной, без которой не выходил из дома последние двадцать пять лет.
— Собиратель душ, херов. — процедила сквозь зубы Стерва, пережившая две перестрелки с убитыми и ранеными, пока набиралась ума и опыта под крылом Крестовского.
* * *
— Филин, ты чё надрался, как свинья? В чём дело? — встревоженно спрашивал Назар, пока Филин курил на дорожку возле своей машины с водителем.
— Не твоё дело бандерложье! Ты мне лучше скажи, какая оса тебя в жопу укусила, что ты попёрся к этому оборотню в погонах и на стол ему пулю выложил, которой он и застрелился на следующий день из наградного пистолета?
— Надоело ждать!
— А жить тебе случайно не надоело?! Я могу устроить, любой каприз за твои деньги. — рявкнул Филин, покачиваясь на своих двоих. — Старушка Эмма тебе чем помешала? Она же ведь даже не процентщица!
— Она жена Айрата и его кошелёк, теперь кошелёк пуст.
— А то, что она Эмма в больнице с инсультом тебе, конечно, пофигу?
— Да.
— А то, что она пыталась покончить с собой перед тем, как инсульт