— Я больше не пью.
— Твоё дело, а я буду. — чмокнула его на прощание Алеся. — Вернусь поздно, мы идём гулять с Ромой и Ярославой.
Она почти вышла за дверь, когда её остановил голос, полный тревоги и вины.
— Алесь, если ты не хочешь меня больше видеть или тебе противно, так и скажи. Не надо убегать из своего же дома под разными предлогами.
Она обернулась, мужчина, которого она оставляла в своей квартире со своим любимым котом, видимо, не очень умён. Алеся нежно провела ладонь по гладкой щеке Бандерлога:
— Если бы я не хотела тебя видеть, я бы на тебя не смотрела.
* * *
Медийные персоны, с непомерной гордыней и пафосом, всегда слишком серьёзно относятся к своей неважной персоне, считала Алеся. Они думают, что публичность и армия фанатиков стоят непробиваемой стеной между ними и их хейтерами, поэтому они могут себе позволить говорить и делать чуть больше, чем простые смертные. На самом-то деле, чем шире ты открываешь рот и громче орёшь, тем большая вероятность, что неосторожно сказанное слово похоронит твою медийность без всяких почестей и оркестра.
Одна «Блудливая вечеринка», где в приглашении был указан нестрогий дресс код «без одежды», начала хоронить живых звёзд в могилы популярности одну за одной. Сначала подвергли анафеме селебрушку, которая эту вечеринку организовала, потом пошли по нарастающей в порядке раздражения общественности, которая, как известно, дремлет до тех пор, пока не заденут за живое.
Полуголые звёзды телеканалов, певицы и певцы, артисты больших и малых сцен — вся голь оказалась на выдумку хитра в вопросе раздевания самих себя. Отличилась одна Синичка — пришла в клуб в горнолыжном костюме, вспотела, ушла, чем подняла свою популярность до небес. «Девушка с устойчивыми моральными принципами» — так нарекли её добрые тётечки в интернете, которые год назад хейтили её за дреды и пирсинг в носу.
Потом началась травля тех, кто совсем почти не виноват в моральном разложении общества. На Айрата Бахтиярова, который всего лишь предоставил место для блуда, обрушился гнев всех инстанций, артисты разрывали контракты с его концертными площадками и платили неустойки, открещиваясь от прокаженного.
Случайно попало совсем уж левому человеку, лайфстайл-блогерка Анжела Соболь, которой Стерва приплатила за её отзыв о ресторане Бахтиярова, отравилась там устрицами и шампанским, а когда в слезах вещала с больничной койки о том, как ей плохо, и так раздражённая общественность накинулась и на неё.
«В стране кризис, а ты устрицы жрёшь, буржуйка?! Ещё и жалуешься, а остальным людям на хлеб не хватает?! Гореть тебе в аду!» — самое безобидное, что Алеся прочитала у неё в комментариях. Сегодня толпа тебя превозносит — завтра топит в твоих же словах и делах, приколачивая на доску позора.
Стерва была этому более, чем довольна — Айрат тонул, его сынок не отставал, судя по графику пропущенных платежей по кредитам на развитие бизнеса. Алеся всё задавалась вопросами, почему отец не помогает сыну и не сворачивает по-тихому то, что ещё можно спасти и не бежит из страны, оставив парализованную жену на съедение стервятникам? На них ответил Назар, который дал ей номера счётов, на которые отмывали деньги Бахтияровы, попросил проверить, откуда они там взялись. Слишком уж большие суммы для его проблемного бизнеса.
Алеся распутала клубок довольно быстро — Айрат отмывал деньги не только для себя, но и для других, через галерею и благотворительный фонд своей невестки. Предоставив всех бенефициаров своему боссу, Алеся с содроганием смотрела на фамилию в конце списка — Крестовский. Он отмывал свои миллионы через Айрата на постоянной основе.
— Не вздумай что-то делать против этих людей, Назар, — сказала ему Алеся. — Я очень надеюсь, что ты жить всё-таки любишь больше, чем мстить. Ты сам себе выстрелишь в голову, в Бахтияровых стрелять будет некому.
Назар ей пообещал, что делать этого не будет, Алеся в этом сомневалась, как и в нём, она сомневалась. Стерва сделала то о чём он не просил, распутала хитросплетение ниточек оффшоров после исчезновения денег со всех счетов, которые были завязаны на Эмме Бахтияровой. Деньги оказались в кармане Назара, о чём он ей забыл сказать.
Айрат не был дураком и начал отдавать свои долги своим тёмным партнёрам по отмыву бабла, ведь не все пропавшие деньги на счетах принадлежали ему, там были и чужие, Крестовского, например. Алеся прикинула в голове стоимость бизнеса Айрата и его недвижимости, расплатиться ему точно хватит, но останется полным банкротом. Это её немного успокоило, можно было расслабиться и просто жить своей обычной жизнью и делать свою обычную работу. Пора натаскивать Бандерлога на его безбедную жизнь состоятельного владельца алкогольной компании.
* * *
Назар исправно ходил в офис вместе со Стервой, внимательно слушал, когда она объясняла ему, как работает компания, как понять из отчётов, что она приносит прибыль, последнее далось ему легче всего — уж плюс от минуса он отличить мог.
Обычно они сидели рядышком в его кабинете, Алеся говорила, показывала данные на ноутбуке, он слушал, гладя её под под столом по красивой ножке.
— Оскар Назарович, прекращай меня лапать! — била она его по руке, когда он слишком увлекался.
— Я устал, Алеська, поехали домой. Ты тоже устала.
— Работай, Назарушка, солнце ещё не село. — ворчала она.
— Мы идём к Карповичу на юбилей на этой неделе. Ты платье купила? Все свои бабские делишки в салоне сделала? — попытался отвлечь её Назар.
— Да. Зачем мы туда идём? Бахтияровы там точно будут.
— Так надо, Алесь, я договорился с Карповичем, чтобы тот кормил Теймура обещаниями отсрочек, как меня когда-то кормил другими обещаниями его отец. Но ничего на самом деле не делал. — усмехнулся Назар. — Хочу проконтролировать, как банкирская рожа исполняет договор.
Алеся лишь тяжело вздохнула, предчувствуя новый взрыв пороховой бочки под Бандерлогом.
* * *
И вновь она увидела глаза Теймура, полные страха, что глядели на Оскара Чернова, а он жал ему руку, скалясь острыми зубами, которые вцепились бы ему в горло, будь они одни. Теймур был либо глупым, либо ему очень нужна была услуга от Карповича, раз он продолжал пастись козликом на одной территории с Назаром. Алеся, наблюдая, как он не отводит взгляд от Теймура, утащила Бандерлога на улицу.
— Назар, давай уйдём, пожалуйста! — говорила она, поглаживая зверя по пробивающейся на голове и щеках шерсти.
— Ты видела его