Он хотел быть только с ней, а она хотела ребёнка, поэтому оба кольца до сих пор лежали в кармане одного из его пиджаков, а не украшали её пальчики. Назар ждал, что среди прочих пустых цифр, она назовёт дату: «А вот в этот день мы можем пожениться, кстати. С тебя столько-то денег на свадьбу и столько-то на аренду матки женщины, которая родит нам ребёнка».
Алеся же по вечерам вместо свадебного платья, начала выбирать сосуд для своего ребёнка, никак не привлекая к этому Назара. Значит, уже всё решила, разочарованно думал он, продолжая смотреть на то, как она ходит туда-сюда и говорит совсем не то, что он хочет услышать.
В дверь постучали и вошла секретарша:
— В приёмной Адель Бахтиярова пришла на встречу, о которой договаривались. Проводить?
— Да, минут через пять. — ответил Назар прежде, чем Стерва успела открыть рот от удивления.
— Вы договорились встретиться? Зачем?
— Она что-то хочет сказать, я хочу послушать. Оставь нас одних.
— Ага щас! Мы ещё не поженились даже, а у тебя уже от будущей жены секреты? — сверкнула она грозными глазами. — Когда у тебя жена есть ты с другими бабами наедине не остаёшься! Привыкай к этой мысли, Оскар Назарович!
— Тогда сиди и молчи — учись быть женой.
Она даже с этим не справилась, встала за его спиной, сложив руки на груди — крайне важная Стерва. Назар улыбнулся, пока Алеська не видит, она всё-таки думает там что-то в своей головке насчёт замужества, тоже привыкает к мысли, это хорошо, раз озвучивает её вслух.
Мать троих детей решительно вошла в дверь, молча сглотнула пренебрежительное отношение к себе со стороны обоих присутствующих и села за стол, Алеся внимательно слушала, что она говорит, но когда Бахтиярова достала из сумочки пистолет, в ушах у Мироновой стоял только звон битого стекла. Снова кто-то пришёл за шкурой Бандерлога.
Адель не защищала честь своего мужа, а уж тем более свою, она пришла защитить своих детей. Интимный скандал со слитыми переписками и видео любовницы Теймура ударили по их трём сыновьям сильнее всего.
— Мне плевать на Теймура и на моё честное имя, которое полоскают по всем телеграмм каналам, но мои дети такого не заслужили!
— А мне плевать на вас и ваших детей! — ожидаемо отвечал Назар.
— И на свекровь мою тоже, как понимаю? Вы встретились с ней летом, с глазу на глаз, что-то ей сказали, она даже перевела вам деньги с секретного оффшора своего мужа и сына. Они же у вас? Возможно, так она пыталась оградить сына от вас, за плату, но вы либо её обманули, либо просто воспользовались тем, что она пыталась покончить с собой, да так и зависла между жизнью и смертью в парализованном теле без возможности сказать своё слово.
— Покончила с собой? — переспорила Алеся, метнув на Назара вопросительный взгляд.
— Да, только инсульт раньше случился. В чём она была виновата? Она ведь добрая женщина. — спрашивала Адель.
— Эта добрая женщина была лучшей подругой моей матери и помогла своему мужу отправить её на тот свет, не задумываясь. — рявкнул Назар сжимая челюсть от злости. — Вы можете оправдывать её сколько угодно, она виновна также, как и её муж, ясно вам?
— А вы, Назар, значит, судья?
— Да, вашу мать, я и судья, и палач! Мне плевать на вас, на вашу сраную Эмму, на ваших детей, как было плевать Айрату и вашему отцу на меня, когда они посадили меня в тюрьму, где заплатили, чтобы меня убили. Вашему папочке и на вас было плевать, когда Теймур, убийца моей сестры, на вас решил жениться. Если не верите, что ваш папаша вас продал, то посмотрите отчётность в год вашей свадьбы, часть бизнеса моих родителей утекла в его карман. Ваш отец всё знал, да помер, а как вы понимаете, после его финта со второй семьёй, он скрывал очень много и очень успешно, годами.
Эта новость о собственном отце, видимо, стала для Адель ударом, её начало тошнить прямо в мусорное ведро в углу кабинета, пока Алеся пыталась уложить в голове всё, что она услышала о Назаре. Он довёл старушку Эмму, которая умерла перед Новым годом, до самоубийства, семью Теймура до развода, Адель до нервного срыва, а её детей до травли в школе.
Алеся со страхом взглянула на Назара, который взял пистолет, что принесла Бахтиярова, он оказался незаряжен.
— Чего вы добиваетесь, Назар? Какой результат мести вас устроит? Чтобы ни одного следа ДНК Бахтияровых по миру не ходили?
— Ну почти. Меня устроит вариант, где Айрат признается в убийстве и сядет до конца своих дней в тюрьму, а сын сделает то же самое, что и моя сестра — вены вскроет в ванной. Если вы мне обеспечите это, я так и быть, оставлю в покое ваших щенков.
Услышав это, Адель вскочила на ноги, она метнулась к Назару и толкнула его в грудь.
— ТОЛЬКО ТРОНЬ МОИХ ДЕТЕЙ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! — заорала она, толкая его снова и снова.
Назар лениво наблюдал за её попытками причинить ему вред и усмехался, а потом ему надоело, он схватил её за запястья и дёрнул на себя, глядя в глаза.
— У меня было будущее, была семья, а твоя всё у меня отняла! Десять лет моей жизни слила в сточные трубы тюряги! Мне насрать на твоё счастье, поняла?! — заорал он на неё. — Я хочу мести, и она вот такая! Принимай, как есть! Твой свёкр сядет, а муж сдохнет, когда мне надоест над ними издеваться. А за твоими детьми приду не я, а тот, у кого вы украли сто пятьдесят лямов с оффшора.
— Что? — пробормотала Адель.
— Что слышала! Ты теперь преступница, хоть ничего и не делала, как и я когда-то, а теперь вали отсюда, ничего ты мне не сделаешь!
Все слова, что Назар говорил убивали Адель одно за одним, но вместе с ней медленно умирали робкие девичьи грёзы Алеси о счастливой семье Белозёровых. Бандерлог