— Ваша фамилия случайно не Рычков или Рыльцев, что-то вроде того? Нет?
Судя по выражению лица, фамилия была ему знакома, какая-то из двух верная, следователь по делу Назара, который пустил себе пулю в висок прошлым летом.
— За отца мстите? Дядя? Друг? Как же вы меня задолбали чёртовы мстители не из комиксов от Марвел. — покачала головой Алеся. — Какой-то бесконечный круговорот мести вокруг меня. Идите в жопу, начальник, я ни хрена не скажу, потому что ничего не знаю. Сажайте меня давайте, раз есть за что, посижу, неплохо тут у вас, люди добрые, интересные. Жратва отвратная, но привыкнуть можно. Я с бывшим зеком почти год прожила, втянулась в блатную жизнь. Шансоном пока не преисполнилась, но это дело времени.
Видимо, обычно женщины вели себя иначе, быстро ломались, только Алесю ломать было нечем и некем, ни одного живого родственника в природе, ни одной точки давления. Следак это понимал, у него оставались только пытки, до них дело дойти не успело. Её резко стали оформлять по всем правилам, сняли пальчики, дали подписать бумаги о поступлении в ИВС от сегодняшней даты. Значит, кто-то о не начал настойчиво интересоваться, скоро выпустят, поняла Алеся и начала прихорашиваться, насколько позволили условия.
Когда за её спиной с противным скрежетом ржавого металла закрылись ворота, Алеся согнулась пополам и её стошнило рисовым супом, который сегодня был на обед. Не зря он ей не понравился. Она вытащила из кармана разряженный телефон, что ж, поедет на общественном транспорте, как в старые добрые.
— Алесь?
— Можно и верхом на Бандерлоге, — вздохнула она, увидев его перед собой.
Вид виноватый и потрёпанный, глаза грустные, как будто даже за неё переживал. Она села в машину, нашла шнур для зарядки и воткнула его в телефон, нужно было срочно позвонить.
— Что они с тобой делали? — сдавленно спросил Назар, который так и не тронулся с места.
— Ничего интересного. Яра и Рома, как они?
— Перевели из реанимации.
— Вези меня домой.
Она не открывала рот до самого дома, тщательно подбирая слова для последнего цивилизованного разговора с этим мужчиной. Предпоследний не получился. Назар, видимо, тоже так считал.
— Алесь, извини меня, за то, что я тогда наговорил. Я всё это сказал, только чтоб тебя обидеть. Я понимаю, что ты для меня сделала и зачем.
— Отпускаю тебе грехи, не сын мой, иди с миром, ни о чём не жалей! И об этом тоже. — с улыбкой сказала Алеся и начала кому-то звонить. — Здравствуйте, Анатолий Геннадьевич, мы можем с вами встретиться? Хотела вам кое-что сказать — я знаю, кто вашего дядю убил, и всегда знала, я помогла ему сбежать с места преступления, готова ответить за своё… Хорошо, договорились, до встречи.
— Ты что наделала?! С ума сошла? — заорал Назар, вырывая у неё телефон, слишком поздно, она уже всё сказала.
— За всё надо платить, Назар, я накопила долги, пора отдавать. — вздохнула Алеся. — Теперь у тебя есть будущее, а у меня его нет. Видишь, как всё круто поменялось за секунды. Я устала жить в страхе, что однажды Филин меня вдруг решит убрать, чтобы лишнего не болтала, что Крест узнает о моём предательстве. Я старалась держаться от них подальше, но они всегда были где-то рядом. Надоело, как белка в одном и том же колесе Сансары бегать. Уезжай, Бандерлог, хоть в джунгли, лишь бы подальше отсюда и начинай новую жизнь, а мне пора её заканчивать, ничего в ней хорошего нет. Никого. Ни родных, ни любимых. Был один и тот на хер послал, заслужила, слишком много на себя взяла и не справилась. За меня мстить не надо, ухожу из жизни добровольно, насильно, конечно, получится, но добровольно. Хорошо, что он не садист, будет быстро и почти безболезненно.
Назар схватил её ладонями за лицо и потряс, приводя в чувства.
— Алеся, что ты говоришь?! Что ты наделала?!
— То, что ты грозился сделать, Назар. — тихо сказала она. — Я не буду больше жить на коротком поводке, ни у тебя, ни у кого-то другого. Я лучше вообще жить не буду, да и мне и не зачем больше. Не делай глупостей, Бандерлог, ты же ведь умный на самом деле, пусть со своим собственным обострённым чувством справедливости, но умный. То, как Крест поступит со мной, это будет справедливо с его стороны. Ты здесь ни при чём. Не звони мне больше, мне не до тебя, не хочу незаконченных дел оставлять, чтоб призраком потом по миру не шастать.
Алеся оттолкнула его от себя и вышла из машины, никогда она ещё не чувствовала себя такой свободной, как сейчас. От всего и от всех. Стерва, которая догуливает свои последние дни на этой грешной земле, сама по себе.
* * *
— Я могу её понять. — сказал своё слово Филин, когда Назар первым делом прибежал к нему. — Я тоже, знаешь, ли живу ожиданием, что все мои прошлые грехи однажды обвалятся мне на голову камнепадом. Поэтому живу одним днём, но с планами на будущее. Делаю, что могу, но знаю, что расплата придёт.
— Она уже пришла, Филин! Алеся про тебя всё расскажет. Он и тебя и её убьёт.
— Меня не достанет, как бы ему не хотелось. — усмехнулся Филин.
— А её?
— Дай ей с ним поговорить, там посмотрим, раньше времени его валить не будем.
— Валить?
— Да, а что как-то иначе можно вопрос решить? Нет. Вот и ответ.
— А потом её валить будешь? Она же на тебя, считай, стуканула.
— Ой, да я сам виноват, и её валить надо было. Ещё в первый раз. Вот мой грешок и вылез.
— То никого трогать нельзя ни в коем случае, а теперь валить надо было. — пробормотал Назар. — Я тебе поражаюсь, Филин, иногда.
— А почему не всегда, а только иногда? — хмыкнул он в ответ. — Меня больше Теймур беспокоит, где этот гадёныш ныкается с пистолетом? Что ему надо-то? Вот его точно надо было валить, извини, что тебя отговорил. Недооценил степень его тупости. От трусливых глупцов всего, чего угодно можно ожидать.
— Алеся ведь не глупая, зачем она так?
— Затем, что ей нечего терять или она себя потеряла. Поди пойми этих женщин. Я не понимаю, пытаюсь, но не понимаю.