— Я ничего Назару не сделаю, я ж знаю его, горячий, но остынет. Крестовский мне не угроза, а вот тебе…
— Я поняла, Святослав, спасибо. Пока мужчины своими письками меряются, женщина от этого умирает. Пойду прогуляюсь, свежим воздухом подышу, пока могу.
— Алесь, это пустые слова, он тебя не подставит. Может, поговоришь с ним?
— Не хочу больше ни с кем говорить, мне лучше бы больше молчать, всё никак урок не усвою.
* * *
Привычную схему подраться и нажраться Назар нарушил, не до этого — Теймур как сквозь землю провалился после аварии, его дети уехали с бабушкой в Сочи, жена с любовником в Турцию, а он остался один. В его доме Назар оставил людей для засады, в которую Бахтияров так и не попал. Увидев входящий звонок от Филина поздно вечером, Назар всё же взял трубку.
— Где Алеся? Почему у неё телефон отключен? Сообщения не прочитанные висят. Из дома она не выходила уже неделю, как мои парни говорят, их не вызывала, чтобы куда-то поехать. Но дверь она не открывает, ваш кот там орёт, как резаный, где она, Назар? Я еду к ней, может дверь вскрыть?
Он не ответил, сбросив звонок, помчался к ней, ключи всё ещё были у него. Лиза также не открывала никому дверь…
Назар ворвался в её квартиру и первым делом метнулся в ванную, чуть не споткнувшись о кота, Алеси там не было, как и нигде её не было. Запыхавшийся Филин вошёл вслед за ним, задумчиво посмотрел в пустые миски кота, что-то настрочил в телефоне, спустился к консьержу, посмотреть записи с камер и слишком быстро вернулся обратно.
— Их там нет, Назарыч, записей. Люди с красными удостоверениями изъяли без ордера, без ни хера. — сказал Филин. — Ты чё на неё настучал?
— Нет! — схватился за голову Назар. — Я не знаю, что происходит.
— А я, кажется, знаю — ничего хорошего. Ладно, будем искать, если её забрали, значит она должна быть в каком-то из отделений полиции.
К следующему вечеру её не нашлось ни в одном отделении, зато объявился Теймур и сразу снова пропал, он пытался убить свою жену выстрелом в сердце, да кишка оказалась тонка, нажать на курок с близкого расстояния.
— Всё, Назарыч, больше вариантов не осталось, пошли к Кресту на поклон. Это либо он и Толя на это намекнёт, либо не он и поможет, Крест к ней хорошо относится, с уважением.
Назар безропотно кивнул, он был готов продать душу самому Дьяволу, лишь бы Алеся нашлась, да тот всё не объявлялся, видимо, душонка слишком дешёвая.
* * *
Крестовский выслушал проблему двух молодых людей, сделал пару звонков и отправил их восвояси, ждать результатов. Назар медленно сходил с ума, от неизвестности, как и Филин, который не оставлял его одного в эти дни. Они почти не спали, постоянно проверяя телефоны, но по всем каналам было глухо, как в морге. Так было пока не позвонил Крест:
— Её оформили час назад в изолятор временного содержания. Я послал адвоката, выпустят через несколько часов, обвинения смешные и нелепые, только вот сидела она там с того самого дня, как пропала. Мне жаль.
— Спасибо, Анатолий Геннадьевич, буду должен. — отрапортовал Филин, сбросив звонок.
— Почему ему жаль? — охрипшим от волнения голосом спросил Назар.
— Потому что до того, как её оформили, там творился беспредел. Её там не было, поди докажи, что она там была и кто ей лицо разукрасил. — сдавленно сказал Филин. — Ну, и кто её туда посадил? Есть варианты?
— Есть один — будущий покойник. — процедил сквозь зубы Назар.
Глава 31. Свободная женщина
Когда к тебе в дверь стучится полиция, лучше её открыть, не сопротивляться задержанию и обыску. Алеся так и сделала. После того, как Филин сказал ей об угрозах Назара, она не думала, что у неё так мало времени. Она безропотно отдала свой телефон стражам порядка, спустилась с ними в лифте, села в машину без номеров и она отвезла её за ворота с колючей проволокой по периметру территории. Алеся пережила раздевание до гола, приседания, у неё забрали украшения и привели в камеру, на шесть человек, где все её обитатели уже спали. Утром сонные арестантки увидели чужеродный для этого места объект — женщину в вечернем платье, с ещё держащимся на лице макияжем и даже с причёской.
Алесю забрали на допрос до завтрака, а привели обратно лишь после ужина. Вот только на допросе её ни о чём не спрашивали, четверо мужчин в погонах по очереди сменялись, сидели напротив неё и ничего не говорили. Она хлопала сонными глазами и молчала тоже, зачем себя закапывать раньше времени. Перед ней ставили стакан воды на весь день и два раза водили в туалет. Так прошло три дня.
За это время она поела два раза с утра, познакомилась с женщинами, которые коротали свои дни в камере вместе с ней. Две подозреваемых в убийстве, мужа и любовника, соотвественно, закладчица, цыганка-воровка, дебоширка. На вопросы женщин, за что здесь сидит она, Алеся отвечала «не знаю».
Один раз их всех сводили в душ, где ей пришлось раздеться в общественном месте. Женщины поделились с ней гигиеническими принадлежностями и начали её подкармливать, когда она приходила голодная с допросов поздно вечером. Иногда её рвало после тюремной еды, она плохо спала и терялась в догадках, почему она здесь? Алеся даже не пыталась просить адвоката и отстаивать свои гражданские права. У неё их здесь не было — это ей чётко дали понять.
Однажды в комнате допросов появился следователь по особо важным делам, и он, наконец, заговорил, раскладывая перед ней листы бумаги. Всё это она уже видела, сама их недавно готовила и подписывала. Следователь вкрадчиво и спокойно начал объяснять, что от неё требуется — дать свидетельские показания против Назара, что он отмывал деньги вместе с Бахтияровыми для целого списка фамилий, среди них, конечно, был Крестовский.
— Вы можете стать обвиняемой, если откажетесь стать свидетелем. У вас будут проблемы.
Алеся зашлась в приступе истерического хохота, этот следак средней руки явно прыгнул выше своей головы и скоро долбанётся башкой о бетонный потолок. Проблемы будут у него, ведь он взялся за дело касты неприкасаемых, куда входили несколько фамилий из списка. Она смеялась и смеялась, пока следователь не стукнул по столу кулаком и её не отправили обратно в камеру, раньше обычного.