Повисает пауза, в которой слишком отчетливо слышно, как мы дышим. И слишком сильно ощущается каждый миг тактильной близости. Это дико нервирует меня, заставляя снова говорить.
– А я уж думала, что ты подшился или со всеми друзьями поссорился, – начинаю шутливым тоном, намекая на его опьянение, – Когда мы только переехали, ты почти каждую ночь где-то пропадал, а последние пару недель всегда дома.
– По другой причине дома, – глухо отзывается Эмиль, приоткрывая глаза и хмельно смотря на меня из-под густых ресниц.
– Какой?
– Хочешь признаний? – выгибает бровь, хищно улыбнувшись.
– Нет, это лишнее, – мгновенно иду на попятную.
– Трусиха, – хмыкает и поворачивается, устраиваясь на моих коленях боком.
Так, что лицом буквально вжимается мне в низ живота.
В растерянности замираю, ощущая его влажное горячее дыхание у самой промежности даже через джинсы. Эмиль пользуется моим оцепенением и по-хозяйски просовывает руку между мной и спинкой дивана, обнимая мои бедра и тиская так, будто мнет подушку, устраиваясь поудобнее. Улыбается, плотнее закрывая глаза.
И, словно контрольный, с давлением целует почти развилку между ног через джинсы, выбивая из меня весь кислород.
– Малек, скажи, – расслабленно шепчет, будто не происходит ничего необычного, – Если бы мы по-другому встретились, я бы тебе понравился?
Его низкий приглушенный голос отдается жаркой вибрацией прямо в промежность, заставляя внутренние мышцы сладко сжиматься. Прикрываю глаза, ощущая, как чувственный туман в голове все плотнее и плотнее. И все сомнения отплывают на второй план.
– Ты мне и так нравишься…– почти беззвучно выдыхаю, сама не веря, что вслух это говорю.
– Дурочка, – отзывается грустно и ласково. – Что, зря? – Зря… – трется носом о ширинку моих джинсов, шумно втягивая воздух, – Все, я спать. Вот приедем домой и будем целоваться.
– Не-е-ет, – нервно смеюсь, легонько отталкивая его голову. – Да, – уверенно отбивает Эмиль. И практически мгновенно вырубается, так и прижимаясь лицом к моему животу и крепко обнимая бедра рукой.
36. Малина
Дорога домой занимает чуть больше часа.
И все это время Эмиль демонстрирует завидную способность спать как убитый, даже скрючившись в три погибели на явно коротком и узком для него заднем сидении внедорожника.
Его голова тяжелая, отчего мои ноги затекли. Горячее влажное дыхание давно уже будто просочилось мне прямо в трусы, а рука, обнимающая бедра, словно выжгла пятерней тавро на левой половинке попы…
Но я млею как дура, пользуясь моментом.
Разглядываю каждую черточку, считаю родинки, перебираю густые пряди волос. Разглаживаю пальцем его брови, и Эмиль во сне инстинктивно хмурится. Дую тихонько, и он перестает, едва уловимо улыбаясь. Такой милый он в этот момент…
О, это мой приговор!
Надеюсь, когда мы приедем, он свое обещание целоваться вообще не вспомнит.
Если он забудет, что обещал целоваться, я его убью…
И так по кругу мысли всю дорогу – от полного отрицания до смущенной надежды.
Такси тормозит у наших ворот, выходит охранник, и только тут Эмиль просыпается. Взъерошенный, с помятой щекой и совершенно осоловелым взглядом, которым он обводит салон внедорожника. Его глаза застывают на мне и только тогда приобретают осмысленность.
– Привет…– сонно бормочет, потягиваясь, – Что, уже приехали?
– Ага, – растираю затекшие ноги, по которым побежали кусачие мурашки после того, как он встал.
– Кайф…Спасибо, – это Эмиль уже говорит водителю, который как раз паркуется у парадного входа, – До свидания, – открывает дверь и выпрыгивает наружу, а затем протягивает руку мне, чтобы помочь выйти.
Вкладываю пальцы в его ладонь. Крепко сжимает и тянет на себя.
– Хорошего вам вечера, – вежливо отзывается таксист.
Эмиль кивнув, захлопывает за мной дверь, а руку так и не отпускает… Переплетает наши пальцы легко и уверенно, будто это самое естественное, что может быть. У меня же пульс мгновенно разгоняется за сотку.
Не забыл свое обещание?
– Ну ты и пьянь, – наигранно беспечно смеюсь, пока поднимаемся по ступеням крыльца, держась за руки.
– Можешь не тратить силы на нотации, – фыркает Эмиль, раскрывая передо мной входную дверь и пропуская вперед, – Завтра тренировка, и Боря точно лучше тебя в этом раз в сто, – вспоминает своего тренера.
Отпускает мою руку. Разуваемся. Я справляюсь первой и немного ухожу вперед, до смешного пытаясь избежать еще одного телесного контакта. Мне кажется, что Эмиль угадывает мой маневр, когда издает тихий снисходительный смешок и следует позади, не догоняя.
И так ещё хуже…Потому что он будто преследует меня. Пока поднимаюсь по лестнице, мне чудится, что я ощущаю его теплое дыхание на затылке и взгляд, знойным шлейфом скользящий по спине и попе.
– Я слышала, вы с Гордеем его лучшие игроки, – сдаюсь и притормаживаю в коридоре, чтобы идти рядом.
– Точно не завтра, – хмыкает Эмиль, смотря мне в глаза.
И эти глаза будто совсем о другом со мной разговаривают. Будто наша болтовня лишь прикрытие, оттягивание момента…
У меня ноги ватные, каждый шаг к комнате все сложнее дается…
Мамочки… А если не только целоваться? Я смогу его остановить? Вообще захочу останавливать? У меня ведь не было никого… А мы даже не встречаемся! Просто…
Нет, это точно нельзя. Но…
– Как бы в итоге вообще душевые драить не пришлось вместо уборщиц, – хмыкает Эмиль, продолжая болтать, а взгляд все жарче и жарче. И даже голос будто ниже становится у него.
– Оу, у вас такие интересные наказания? – поддерживаю разговор, косясь на свою комнату, до которой осталась пара метров.
– Да, Боря еще тот креативщик, – тянет Караев и открывает передо мной мою дверь.
Застываю. Он тоже. Смотрим друг другу в глаза.
– Ну… Спокойной ночи, – помявшись, выдаю я и боком отступаю в комнату.
Эмиль ничего не отвечает. Вместо этого он шагает за мной и захлопывает за нами дверь, будто разом отрезая от реальности.
Оказываемся в кромешной темноте. Так близко.
Эмиль рывком притягивает меня к себе, его хмельное горячее дыхание касается моего лица, одна рука зарывается в волосы на затылке, не давая увернуться, а другая обнимает за талию. Чувствую, что наклоняется поцеловать. Паникую и горю предвкушением одновременно.
– Свет…– бормочу, потянувшись к выключателю.
– Не надо, еще застесняешься, – насмешливо шепчет Эмиль у самых моих губ.
И все. Я сдаюсь, потому что он меня целует.
Медленно, ласково и невозможно нагло одновременно. Его язык проходится по моим губам, слизывая вкус, и неспешно проникает в рот. Касается моего языка, гладит его, заставляя отвечать. Пальцы нежно перебирают волосы. Рука с талии соскальзывает на попу, нахально сминая и приподнимая бедра поближе к своему паху, так что мне