Малина постепенно размякает подо мной – я чувствую. Ее бедра начинают плавно подаваться в такт, внутренние мышцы туго и ритмично меня сжимать до кругов перед глазами, дрожащее дыхание все больше напоминать чувственные капризные всхлипы.
И это такой кайф, что я подыхаю, но держусь.
Моя страстная нежная девочка….
Целую ее шею, лицо, облизываю приоткрытые губы. Плавно глубоко скольжу в ней, почти не выходя. В ушах кровь шумит прибоями. Я и хватаюсь за эту ассоциацию, представляя себе горячие, прогретые солнцем волны, мощные, но томные. Уплываю в мое море, чтобы не концентрироваться на реальности и не кончить.
Протискиваю руку между нашими слипшимися бедрами. Нахожу пульсирующую горошинку. Малинку тут же выгибает – стоит коснуться. Стискивает меня, хнычет, то подаваясь навстречу, то уворачиваясь.
Но я уже знаю, как именно ей хорошо.
Довожу, не давая увильнуть, параллельно ловя приходы от того, как сильно она пульсирует внутри. Охренеть…
Я даже не мечтал, что будет настолько кайфово в ней…
Ускоряюсь вместе с ее дыханием…Резче, быстрей. Царапает мне спину, скребя ногтями. То каменеет, то обессиленно выгибается. И наконец жарко спазмирует всем телом, открыв рот в немом протяжном стоне.
Бездумно улыбается, не открывая глаз и вздрагивая афтершоками, когда в судорожном ритме вбиваюсь в нее, догоняя.
Прошивает так, что темнеет в глазах. Даже не сразу соображаю, что перестал удерживать свой вес и погреб под собой Малинку. Но она и не сопротивляется. Распластанная, разнеженная, горячая и влажная. Рассеянно водит пальчиками по моей мокрой спине, принимая мои ленивые послеоргазменные толчки.
Чуть приподнявшись на локтях, глубоко целую ее в губы, сплетая наши языки. В груди вдруг столько всего разбухает к ней, что и не выразить, и сейчас порвет.
– Ты как? – бормочу.
– Хорошо…
– Я тоже… Хорошо…– бодаю ее лбом, ловя взгляд в темноте.
Сердце так и колотится, будто до сих пор трахаемся. Не знаю, что именно говорить.
Поэтому в итоге после паузы, когда молча пялимся друг на друга, скатываюсь с нее, утыкаясь лицом в подушку и стягивая презерватив. Надо хоть дыхание восстановить…
– Мне наверно надо в душ, – слабо шевелится Малинка под тяжестью моей руки.
– Успеем, давай полежим, – не пускаю ее, притягивая ближе и подминая под себя.
– И там же гости, – не уверенно сопротивляется.
– Поверь, они сами разберутся, – отрезаю и снова целую ее в губы, гладя по узкой, влажной от испарины спине.
Без намека на продолжение – просто настроение поваляться и ее потискать. Кайфово так… И пусто в голове. Малек отвечает, нежно меня обнимая. Помедлив, льнет.
– Мне правда было очень хорошо, – смущенно произносит.
– Хорошо, – улыбаюсь, ведя пальцем по ее лицу и обводя тонкие черты.
Еще шепчемся. Бессмысленно, отрывочно, пьяно.
И через несколько минут Малинка утыкается носом мне в шею и отрубается. Намертво.
Но я все равно выжидаю, пока покрепче заснет, чтобы встать с кровати. Малек сонно протестующее бормочет, сворачивая комком одеяло и закидывая на него ногу. Затихает. Поглядывая на нее, нахожу и надеваю трусы, влезаю в джинсы, футболку. С первого этажа доносится приглушенные шумы музыки и голосов, которые скрадывают производимые мной звуки.
Подхожу к полке с мячами, но в темноте нужный не разглядеть, и я, вновь покосившись на Малька, включаю настольную лампу.
Комнату заливает тусклым желтым, но Малина никак особо не реагирует – лишь смешно хмурится пару секунд и закидывает ногу на скомканное одеяло повыше. А затем ее лицо вновь принимает умиротворенное ангельское выражение.
А вот я подвисаю.
Потому что мне с этого ракурса открывается охрененно эротичная картина.
Темные блестящие волосы змеями струятся по подушке, густые ресницы отбрасывают тень, блуждающая улыбка на изогнутых губах…
Линия шеи, хрупких плеч. Ключицы…
Аккуратная нежная грудь идеальной каплевидной формы с темной вишенкой соска, крутой изгиб белого бедра, круглая попка и… розовые пухлые складочки между ног, одну из которых Малина так удачно закинула на одеяло, предоставляя полный обзор.
Сглатываю, пялясь ей между ног и ощущая вновь накатывающее возбуждение.
На внутренней стороне женских бедер темные кровяные разводы. Бля, это…
Мозг фотографирует, но я жадно хочу оставить это в моей реальности наверняка.
Я месяц подыхал от безобидных снимков на ее страницах в соцсетях, дроча на них почти каждую ночь, а тут…
Просто хочу что-то по-настоящему интимное себе.
Поддавшись порыву, достаю телефон и делаю пару фото. Надо будет потом скинуть на комп и удалить отсюда, а то мало ли.
Пересматриваю, что вышло. В паху томительно поджимается – до того это не столько пошло, сколько эротично.
Почти искусство в этом тусклом теплом полумраке, отбрасывающем глубокие тени и делая резкими и черными изгибы и линии.
Смотрю и вижу Малинкину обрамленную художественной светотенью сердцевину, при мысли о которой у меня давно течет чердак.
И которая теперь моя. Только моя.
Убирая мобильник в карман, трахаю глазами свою спящую девочку еще несколько секунд, а затем беру нужный мяч, выключаю свет и как можно бесшумней сваливаю из комнаты.
41. Эмиль
Идя по коридору, запихиваю трофей Чижа в спортивную сумку, которую прихватил с собой. Неохота привлекать к этому чертову мячу повышенное внимание.
О нашем споре с Ванькой мало кто осведомлён, и все же я не могу быть в этом уверен наверняка.
Бли-и-ин, я был таким идиотом, когда забился с Чижовым в открытую, прямо посреди университетского коридора.
Сейчас бы я все переиграл. Сейчас бы я в принципе в это не ввязался.
Тогда, еще пару недель назад, мне казалось, что меня так клинит на Малинке, потому что она меня раздражает.
Идиот…
И ведь я бы все равно сдался и приполз к ней и без этого дурацкого спора. Возможно тоже именно сегодня, именно в этот день. Вот только скрывать бы тогда от нее ничего не пришлось. И нервы бы не скручивало в жгуты из-за неясной, но навязчивой тревоги.
Закинув сумку с мячом на плечо, я достаю телефон из кармана и набираю Чижову. Длинные гудки без ответа. Конечно, не слышит ни черта, я сам то с трудом разбираю звуки, доносящиеся из динамика, так как в этот момент спускаюсь по лестнице на первый этаж, где уже царит настоящий бедлам.
Басы, включенные на полную, вибрируют в груди, музыка долбит в уши, пьяная толпа отрывается везде, куда падает взгляд. Просто какое-то месиво из знакомых и не очень тел.
Притормаживаю на верхних ступенях, пытаясь разглядеть кого-нибудь из своих пацанов. Не найдя, медленно спускаюсь дальше.
Вклинившись