– Завтра в универ…– бормочу шепотом, прикрыв глаза, пока мужской рот ведёт влажную дорожку по моей шее, а рука протискивается между сомкнутых ног.
– Мхм…
– И… Как мы там?
Вопрос вполне логичный, потому что во-первых мы опять особо ничего не обсуждали – у Караева дар избегать слишком конкретных тем. А во-вторых с его гостями я в субботу так и не пересекалась, потому что, когда проснулась ближе к обеду, Эмиль уже всех выставил. И я без понятия, знают его друзья с кем он провел ночь с пятницы на субботу или нет.
– В плане? – Эмиль поднимает голову и устремляет на меня затуманенный взгляд.
– Ну…– краснею, не находя в себе смелости сама ему что-то предлагать.
– Хочешь скрываться? – вопросительно выгибает бровь.
– Не то чтобы…– сглатываю.
– Ну тогда не будем, – тут же легко и просто отзывается, пожимая плечами.
– А родители?
И только тут взгляд Эмиля становится осмысленным и серьезным. Он заметно сжимает челюсти, смотря мне в глаза, и дает себе пару секунд, прежде ответить. Садится на кровати, перестав меня обнимать.
– Варианта два, наверно, да? – прикрыв глаза, трет лоб ладонью, – Можем сказать сразу или подождать, пока сами догадаются… Если сильно не палиться, так может и пару месяцев пройти…– переводит на меня задумчивый взгляд, – Честно, я бы предпочел подождать из-за матери, она тебя заочно, мягко говоря, не любит. Возможно спустя время это если не пройдет совсем, то хотя бы немного на спад пойдет.
– А почему не любит? – хмурюсь я.
Эмиль невесело хмыкает, не отвечая. Ясно…
Разглаживаю мятую простынь перед собой, перевернувшись на живот. На самом деле услышать это очень обидно и неприятно. Я ведь ничего ей не сделала…Да мы даже ни разу не виделись!
Но наверно я понимаю ее. По крайней мере могу понять. И точно понимаю Эмиля.
– Это ты из-за этого с ней поругался, когда приехал меня пьяный забирать с занятия? – пронзает меня неожиданной догадкой.
– Что- то типа того, – вздыхает Эмиль, снова укладываясь рядом на кровать и притягивая меня к себе, – Проговорился, что поеду за тобой после нее, и она обиделась, – тихо говорит, ведя пальцем по моему носу, потом губам… – Ее можно понять, – озвучиваю вслух свою мысль. – Пфф..! И ты тоже у нас все понимающая? – фыркает Караев раздраженно, – Знаешь, меня от этого вот "можно понять" уже тошнит. Всех вокруг можно понять, но почему-то вечно в ущерб себе.
– Я правда ее понимаю, но! Сочувствую только тебе, – обнимаю его лицо ладонями, – И к ней я точно не полезу целоваться, чтобы улыбнулась, – добавляю интимным шепотом.
– М-м-м, мать Тереза, а есть что-то покрепче поцелуев, мне срочно нужна ударная доза вашего сочувствия, – мурлычет Эмиль, рывком сажая меня сверху.
– Ахах, если так просите…– кокетничаю, смеясь, – Знаешь, если серьезно, ты мог бы в тот вечер не ругаться с матерью и остаться у нее. Я бы прекрасно добралась сама.
– Отчитываешь за то, что выбрал тебя? Как недальновидно, – мягко ехидничает Эмиль, медленно задирая вверх по моим бедрам футболку.
– Нет, не хочу, чтобы тебе вообще надо было выбирать, – наклоняюсь к нему, обнимая за шею.
– Я тоже не хочу, Малечек…– неразборчиво бормочет мне в губы, прежде чем поцеловать.
Медленно и глубоко, лаская мой язык своим. Дыхание мое сбивается, учащаясь. Ерзаю голой промежностью по его паху, чётко ощущая горячую твердую эрекцию через плотный хлопок шорт. О чем мы там говорили?
– Знаешь, на самом деле я тогда выбрал себя. Мне хотелось пообниматься со сладкой девочкой, ни о чем не думая, а не выслушивать какой мой отец пидорас, напиваясь на кухне с собственной матерью, – вдруг заявляет Эмиль хрипло, переворачивая меня на спину и наваливаясь сверху.
– Ахах, то есть это был чистый эгоизм? – низко возбужденно смеюсь.
– Да-а-а, детка, я такой. Не забывай об этом, – выразительно дергает бровями Эмиль, прежде чем снова жарко поцеловать.
44. Малина
В универ этим утром я собираюсь с особой тщательностью.
Потому что впервые я появлюсь там в новом статусе – девушки Эмиля. Плохо представляю на самом деле, в чем именно это будет выражаться, ведь мы практически не пересекаемся – большинство занятий у нас в разных крыльях огромного главного корпуса. Да и в принципе я не любитель прилюдных нежностей. Но внутри все равно трепетно и тонко звенит, когда облачаюсь в брюки палаццо и серую блузку со сложным запахнутым воротником, а на глазах вывожу аккуратные стрелки посередине века.
В ушах серьги, подаренные Эмилем, на шее кружевной черный чокер, волосы свободно струятся по плечам, завиваясь в волнистые локоны на концах, потому что я специально сминала их, когда сушила.
Разглядываю себя в зеркало придирчиво – я все равно совершенно не похожа на девочек из компании Эмиля, будто сошедших с картинок из профилей-миллионников соцсетей.
Но Караев уверяет, что ему именно это и в кайф, и я хочу ему верить. Особенно, когда выйдя из душа и быстро оценив мою внешность, он жарко шепчет мне на ухо, что я офигенная, нагло тиская при этом и лапая попу сквозь штаны.
Завтракаем быстро под все тем же молчаливым вопросительным взглядом экономки Анны и выезжаем. Навигатор показывает сорок минут.
Эмиль громко врубает свой плейлист, состоящий в основном из лёгкого драма и хауса. Я откидываюсь в низком пассажирском кресле, рассеянно смотря в окно.
Губы так и дрожат в полуулыбке, внутри тоже фоново дрожит. Пальцы мнут ремешки рюкзака и застывают, когда Эмиль накрывает их своей теплой рукой и крепко сжимает. Перевожу на него взгляд. Подмигивает, ничего вслух не говоря.
А мне и не надо. Улыбаюсь в ответ, покусывая губы. В груди становится приятно горячо.
Иногда, в такие моменты, которых стремительно копится все больше, мне кажется, что мы знакомы давно-давно.
Будто бы и в прошлой жизни я жадно ловила его глубокий, немного закрытый взгляд и согревалась от говорящих прикосновений. И можно ничего не говорить, потому что внутри поет. И обрывки фраз сами собой в голове собираются в рифмы, а в ушах звенит мелодия.
Когда уже подъезжаем, у меня оживает телефон.
Мама.
– Привет, – принимаю вызов, поглядывая на Эмиля.
У него сразу черты лица заостряются и леденеют, как только слышит нотки ее голоса в моем динамике. Реакция, которую Караев даже не пытается сдержать. Отворачиваюсь от него, чтобы не расстраиваться по этому поводу.
– Привет, Маль, как у тебя дела? На учебе уже? – спрашивает мать.
– Нет,