И судорожно громко выдыхает, прежде чем с нотками паники просипеть:
– Ма-а-аль…!
Всучает мне свой мобильник. Кошусь на экран, хмурясь, и…
Что-то во мне стремительно отмирает с каждым прочитанным словом пересланного сообщения из профкомовского чата.
Unknown 123:" Караев сегодня в наглую заявился со своим трофеем. Интересно, она просто шлюшка с месячными или он ее тупо купил, чтобы не отдавать мяч? Ваши ставки!"
И несколько прикрепленных файлов… Первыми в глаза бросаются два шокирующих порно фото, на которых.. Я!
Ошибиться невозможно – блеклый свет ночника четко выхватывает мое спящее лицо.
А еще он отлично подсвечивает… И тут я начинаю натурально задыхаться, хватая кислород маленькими жадными порциями как рыба, потому что разглядываю свою собственную открытую для всех промежность, которую до этого, если честно, особо и не видела никогда!
А вот теперь смотрю на свои половые губы в чужом телефоне, еще и с подсохшими красными характерными разводами… И…
У меня темнеет перед глазами. Натурально темнеет. Мир кружит, я проваливаюсь куда-то, из последних сил держась в этой реальности.
Там еще одно фото, как Эмиль сейчас целовал меня при всех на парковке. Нагло, по-хозяйски…
И то, от чего я млела еще пять минут назад, сейчас окрашивается для меня совсем другими жуткими смыслами. Как там написано…Трофей! И все так свистели…!
Еще прикреплен обрывок этого утреннего фото, где увеличены зумом мои серёжки.
Хватаюсь за ухо ледяными пальцами, щупаю металл. Сзади отчетливые глумливые смешки. Это про "купил", да?!
Это типа вот так он меня “купил”???
Мне хочется в истеричном порыве разом выдернуть проклятые серьги из ушей, но мои дрожащие тремором руки сейчас просто не справятся с английский замком.
Еще видео… Включаю. Делаю звук потише, но так, чтобы разбирать слова. Меня окрикивает преподаватель, но не до него совсем. Плевать!
На записи Эмиль и его дружки. В университетском коридоре. Смысл улавливаю с трудом, так как пульс одуревше шкалит, но кажется они спорят… Спорят на мяч и…на меня.
Что он меня трахнет. И им покажет.
И я знаю, что он выиграл. И что этот чертов мяч до сих пор в его комнате… Мир кружит и кружит в безумном порыве. Меня сейчас стошнит…
– Янкова, либо убирайте телефон, либо вон из аудитории! – взрывается преподаватель.
– Извините…– хриплю, вскакивая со стула и пулей вылетая из кабинета под слишком понимающие насмешки однокурсников.
45. Малина
Я залетаю в женский туалет, ничего толком перед собой не видя. Пульс грохочет молотом, вбиваясь в виски. Сердце колет так, что отнимаются руки. Оно словно раздулось от боли, давя на ребра и мешая нормально дышать.
Пытаюсь сделать вдох, слепо смотря перед собой посреди общественной уборной, и не могу.
Только рвано сиплю. Накрывает настоящей паникой.
С трудом глотаю кислород, напрягая все мышцы, и вместе с ним в тело волной поступает очередная порция жгучей боли и унижения, от которых из глаз сами собой струятся слезы.
Насильно выдыхаю, и я будто пустая внутри, и не понимаю зачем вообще дышать.
Еще вдох через "не могу".... И скребущий горло, колючий выдох.
Леденею изнутри. Трясет. Перед глазами не серый кафель стен, а лицо Эмиля. Жесты, улыбки, взгляды, слова…
Это все теперь такое ядовитое. И ненастоящее.
Это все была игра, четко спланированная игра. Ему наверно было очень весело, да? И немного скучно, потому что я досталась так легко! Слабенький соперник…
Боже…!
Снова рваный вдох и очередная волна разъедающей истерики окатывает тело. Хватаюсь за сережки в ушах и судорожно пытаюсь их расстегнуть побыстрее, чуть не обламывая ногти. Захожу в первую же кабинку и кидаю несчастные украшения в унитаз. Нажимаю слив и не мигая смотрю, как стремительно они исчезают. Вот бы и боль внутри можно было бы так же легко смыть.
Я не знаю как дальше жить с этим.
А сейчас так лихорадит, что я даже начать думать об этом нормально не могу.
Просто больно. Очень унизительно и больно.
Хлопаю крышкой унитаза, опуская. Сажусь на нее и реву, пряча лицо в ладонях.
Только облегчения эти слезы вообще не приносят – лишь начинается икота вперемешку с дрожащими всхлипами. Кожа на лице ощущается тонкой и воспаленной, словно по ней терли наждачкой, а в глазах песок.
Как жить? Куда мне идти? Я не понимаю… Пока я не готова даже просто выйти из этого чертового туалета…
Я не думала, что с нормальными людьми такое случается. Что вообще бывает так… И что вот так можно с живым человеком!
Пусть Эмиль на самом деле недолюбливает меня, пусть я ему неприятна, но чтобы… Вот так!
Это не умещается в моей голове. Вообще ничего не умещается – меня на куски разрывает.
У меня нет с собой ни рюкзака, ни тем более телефона. Я не могу пересмотреть фото или видео, но я помню все даже слишком хорошо. Лихорадочно перебираю и перебираю отрывочные кадры из прошлого в мыслях, складывая их в пазл.
И получающаяся картинка – она ужасна, омерзительна, до предела цинична. В голове не укладывается, что Эмиль мог это сделать… Но очевидно, что сделал, да? Я такое ничтожество для него? Что-то вроде животного, которое можно легко пнуть под ребра, если мешается? Или это он просто сам чудовище? Но легче ли мне от осознания этого? О, нет… Наоборот больнее, что была так наивна. Что поверила. Что теперь для всех я какая-то доступная дешевка.
И главное, что весь универ видел, что у меня между ног!
От этой мысли вообще ошпаривает щеки до состояния химических ожогов, а легкие снова сплющиваются, перекрывая кислород. И приходится, взмокнув от усилий и трясясь, заставлять себя дышать.
В ушах так шумит в этот момент, а перед глазами плывет, что я не сразу понимаю, что дверь в туалет открывается, пропуская внутрь еще одного человека.
Фокусирую взгляд на высокой мужской фигуре, только когда парень уже делает ко мне пару стремительных шагов. И с протестующим всхлипом подскакиваю с унитаза, чтобы успеть закрыть дверь кабинки, но не успеваю – Эмиль протягивает руку и блокирует ее.
Задираю к нему голову, стоя в каком-то несчастном метре.
Только сейчас замечаю, что приличная разница в росте делает меня по сравнению с ним очень маленькой и жалкой… Раньше я воспринимала это как что-то уютное, возбуждающее, с привкусом защищенности. Дура…
Мужское