– Она меня невзлюбила с самой первой нашей встречи. Ей, видите ли, не понравилось, чем я зарабатывала себе на жизнь. Мол, такая профессия не красит девушку, особенно ту, которая собирается замуж за моего сына.
– Чем плоха профессия секретаря? Не понимаю. Это же правая рука руководителя. Можно сказать, второй после Бога.
Я улыбнулась наивности и доброте своего отчима и поняла, что люблю его очень-очень.
– Сейчас все считают, что секретари или помощницы руководителя, это так называемые секретутки. Они готовы на все, чтобы лечь в постель к Боссу и стать не просто секретарем, а женой или любовницей. Подарки, особый статус и расположение, все это ради чего идут в секретари.
– Олесь, но ты же не такая. Ты всегда была порядочной девушкой и не позволяла на работе ничего подобного.
– Может, и зря, - пожала я плечами, - один порядочный руководитель подбивал ко мне клинья, но я тогда встречалась с Макаром. Может, и надо было выбрать другого.
– Хм… тогда у нас не было бы нашей красавицы Тонечки.
– Не представляю, - покачала головой и прижала к себе свой маленький кусочек счастья. - Пап, Тонечка сегодня переночует у тебя, хорошо? А потом я приеду. На неделю максимум, пока не найду квартиру, где можно жить.
– Зачем тебе что-то искать? - Удивился отец и тяжело вздохнул, - дом большой, все уберемся. И мне хоть не будет так скучно.
– Нашел бы ты уже кого-нибудь себе. Что ты все один да один. Мамы уже нет восемнадцать лет, а ты все один и один.
– Про таких, как я говорят - однолюбы. Если бы я был лебедем, то уже точно отправился за своей любимой. Да и мне никто не нужен. Хватает тебя, Тонечки и семьи Якова.
– Кстати, как мой сводный брат? Возвращаться к родным пенатам не планирует?
– Планирует. Думаю, через месяц приедет. У него в Америке закрывается проект и на некоторое время хочет пожить в России. Не знаю, уж надолго ли.
– А мать его, Светлана и твоя бывшая жена? Может быть, вам снова сойтись, все же общий сын и прошлое.
– Да какое там прошлое, Олесь. Мы жили со Светкой максимум год и то гражданским браком. Когда я встретил твою мать, то обо всем забыл. Влюбился как мальчишка, а когда увидел тебя маленькой девчушкой, то понял, что ты моя дочь, о которой я всегда мечтал.
– Папочка..., - произнесла дрожащими губами и взяла отчима за руку, - ты стал мне настоящим отцом, когда мой настоящий оставил нас с матерью. – Никогда его не прощу, за то, что он так поступил с нами.
– Насколько помню, он вроде, покинул страну и больше никогда не возвращался?
– Никогда. И пусть лучше не показывается. Если он вдруг решит вспомнить обо мне или матери, на похоронах которых он даже не был, я… плюну ему в лицо и выскажу все, что о нем думаю.
– Твой отец, настоящий подлец. Нельзя было оставлять мать в таком состоянии. Она ведь только потеряла ребеночка и ей была нужна поддержка.
– Папочка, ты стал ее настоящей поддержкой и любовью всей жизни. Так что, правильно говорят, всему свое время. Жаль только, что вы с мамой так мало пожили вместе и детей общих не успели завести.
– Твоя мама больше и не могла. Врачи ей запретили. А когда она все же, наплевав на все запреты врачей, решила забеременеть от меня, у нее обострилось заболевание, после чего она… умерла, - отец произнес последние слова печальным голосом, и я увидела, как у него заблестели от слез глаза.
Мне стало его так жалко, что, отстранившись от дочери, я прижалась к отчиму. После смерти матери отец скатился почти на самое дно: много пил, почти не просыхал и каждый день надеялся на то, что боженька заберет его к любимой женщине. Но, видимо, у всевышнего на моего отца были другие планы. Ему нужно было воспитать меня, ведь у меня никого не осталось. И он воспитал. Такую, какую есть, и сейчас я не могла подвести его. Опускать лапки я не собиралась и знала, что мой муж ответит за то, что он сделал со мной.
Слова мужа вновь всплыли в моей голове.
– Иди спать, Олесь. Это точно не твоего ума дело.
И сжав от злости кулаки, я произнесла.
– Это мое дело, и это моя жизнь, Макар, и ты ответишь мне за каждую пролитую слезу и каждую каплю крови.
Глава 5.
Макар больше не приходил, наверно зализывал раны в обнимку со своей любовницей. От мыслей об этом кулаки сжимались и разжимались сами собой.
Мне было больно, обидно, а еще… противно.
Поверить в то, что мой любимый муж, с которым мы жили душа в душу, изменял мне, получалось с трудом. Хотя он и сказал, что это была разовая акция, я была уверена, что все иначе.
Наверняка он трахал нашу няню, как только она появилась у нас дома. А это почти год. Год он изменял мне с няней в нашем доме, практически у меня под носом.
Не может быть! Как я этого не видела? Не замечала? Как?
Хотя если это все было по ночам или когда я уезжала в больницу, то времени у них было предостаточно.
И… - я ахнула от следующей мысли и вся сжалась. Тошнота подобралась к горлу. -
Получается, после того, как он полночи трахал в своем кабинете Ксюшу, затем удовлетворенный и счастливый, ложился постель ко мне и нашему малышу. И как ни в чем не бывало обнимал меня, целовал и говорил, что любит.
– Потоскун, проблядун чертов! - Кричала я, меряя шагами палату и глядя на телефон и на смс от мужа, в которой он сообщал мне, что срочно уезжает в командировку. - Ненавижу, сволочь! Чтоб тебя диарея прошибла!
Дверь палаты открылась, и вошел врач. Он наверняка слышал мои крики, но будучи учтивым, ничего мне не сказал. Лишь улыбнулся и закрыл за собой дверь.
– Как вы доберетесь до дома? - Спросил меня доктор, отдавая мне на руки выписку из больницы.
– Вызову такси, - безразлично ответила, складывая вещи в сумку.
– А ваш муж? Он что не приедет на выписку?