Но оно было очень похоже на любовь.
***
Спустя пару месяцев Валя лежала в кровати в своей съемной квартире и блаженно смотрела в потолок. Впервые в жизни она чувствовала себя такой беззаботной и такой счастливой. Сергей лежал рядом и перебирал ее тонкие пальцы. С тех пор, как они познакомились, боль в груди, которая мучила девушку, стала проявлять себя все реже и реже. Любовь словно вытеснила ее оттуда.
Валя была влюблена, сейчас уже она не боялась признаться себе в этом. Она смотрела на Сергея, который лежал рядом: небритый, сонный – он казался таким же счастливым.
Вале нравилось в нем все, ее тянуло к нему, хотелось лежать в его объятиях вечно, хотелось быть с ним, улыбаться ему, смеяться вместе с ним, радоваться жизни. Но это ощущение было обманчивым.
За то время, что они были вместе, Сергей срывался уже четыре раза. Валя приходила домой и находила его в окружении странных парней и девушек и разбросанных по квартире шприцов. В такие моменты Сергей совсем не был похож на того парня, в которого она влюбилась. Он напоминал ей дикого зверя, готового сожрать ее, а в той ярости, которой был наполнен его взгляд, Валя узнавала своего отца. И чем сильнее было это сходство, тем сильнее было ее желание вытащить этого парня из той трясины, в которой он тонет.
Сергей рассказывал ей, что уже несколько раз лежал в больнице, лечение приносило лишь временное облегчение, а потом все начиналось снова – он срывался. Каждый раз он обещал себе и родным, что с вредными привычками покончено, и каждый раз нарушал обещание…
– Оставь меня, брось! – закричал на Валю Сергей после очередного срыва.
– Нет, – спокойно ответила девушка, – я люблю тебя и не оставлю. Обещаю.
Сергей устало опустил голову, обхватил ее руками, и из груди его вырвались сдавленные рыдания.
– Как же ты не понимаешь! Я все потерял из-за этой зависимости… Семью, друзей, работу, смысл жизни… Ты ничего не знаешь!
Сергей молчал какое-то время. Валя не торопила его, сидела рядом, обнимала за плечи. Она знала, о чем он хочет рассказать ей и волновалась не меньше его.
– У меня есть ребенок, Валя. Дочка… Я ее уже три года не видел. Она меня не знает совсем. Бывшая жена живет с другим мужчиной, дочка его считает отцом, – Сергей схватил себя за волосы и зарычал от бессильной ярости, – Но, наверное, так даже лучше. Такого отца, как я, можно только стыдиться. Я жену как-то сильно побил прямо при ней. Потому что она не дала мне денег. Ты просто не представляешь, какое я дерьмо на самом деле…
– Еще как представляю!
Сергей взглянул на Валю, и на лице его мелькнуло удивление. Валя почувствовала, что ее бьет озноб. То, что сейчас рассказывал ей любимый, тупой болью отзывалось в груди. Она прижала холодные ладони к пылающему лицу и опустилась на диван. Перед ее глазами стояла маленькая, заплаканная девчушка, которая все детство боялась, потому что постоянно видела, как отец в приступах алкогольной агрессии избивает маму.
На каждый новый год эта маленькая девочка загадывала одно и то же желание. Она мечтала не о новой кукле, а о том, чтобы отец перестал пить и исправился. Потому что она очень любила его. Это уже потом, гораздо позже, ее любовь превратилась в лютую ненависть и бесконечную жажду мести.
–Запомни то, что я тебе сейчас скажу, Сережа. Никогда не поздно все исправить, пока ты жив. Понял? – Валя крепко сжала плечи парня и встряхнула его, – Не ищи сейчас отговорок. Если ты захочешь, то обязательно все исправишь. Пока ты жив, не опускай рук.
Сергей поднял на нее покрасневшие глаза и несколько секунд смотрел, не моргая. А потом отвернулся.
– Ты мне никак не поможешь, Валя. Я конченный человек. Ты меня не вылечишь.
– Не вылечу, говоришь? – ответила девушка и подошла к подоконнику, где рядом с другими цветами стоял могильник, – да, Сережа, я тебя не вылечу. Я тебя исцелю.
***
– Если черная травница решит спасти кого-то от неминуемой гибели, то поплатится за это своей жизнью, – предостережение бабушкины Томы зазвучало в голове Вали, когда она, поставив на кухонный стол маленький глиняный горшок с цветущим могильником, стала пристально рассматривать его белые цветы.
На столе горела, потрескивая, толстая восковая свеча. Валины глаза сияли огнями, короткие распущенные волосы спутанными прядками падали на раскрасневшееся лицо. Она обстригла свои косы два года назад. Короткая стрижка делала ее на порядок старше, но ей это даже нравилось.
Она была так взволнована, что руки ее тряслись, а колени подкашивались. Валя села на стул и закрыла глаза. За окном слышался стук капели. Крупные капли падали с крыши на мокрый асфальт, рассыпаясь блестящими брызгами. Слишком морозный январь сменился слишком теплым февралем. Погода соответствовала Валиному внутреннему состоянию.
– Ты все хорошо обдумала? – голос бабушки снова зазвучал в голове, как будто она была здесь, рядом с Валей.
– Точно. Ты же знаешь, я никогда не меняю своих решений, – мысленно ответила она бабушке.
Судорожно вздохнув, Валя наклонилась к цветку и сорвала с могильника несколько нижних листьев. Каждый лист она аккуратно расправила и положила перед собой в ряд. Взяв в руки свечу, Валя стала наклонять ее над листьями. Горячий воск капал на нежную зелень и обжигал ее, тут же застывая прозрачными каплями.
Валя заклинала листья, заговаривала их, вытягивала из них всю силу и мощь. Она проводила это таинство уже не один раз, но сейчас это был особый обряд – она заклинала могильник не губить Сергея, а исцелить его. Взамен она готова была отдать свою жизнь, таков был древний уговор.
От листьев вверх пошел синеватый дымок, воздух маленькой кухни наполнился ядовитой, приторной сладостью. У Вали закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Она быстро сложила листья в деревянную ступку и начала перетирать их, шепча заклинания. Шепот ее звучал торжественно и страстно – только так могильник будет слушаться ее. Из Валиных глаз покатились слезы, она позволила им упасть в ступку, после чего снова стала яростно перетирать листья, шепча им заветные слова.
Когда порошок из