Лёха нахмурился. По его логике, если есть приказ и есть бочки, то самолёты должны летать. Но кладовщик продолжал гнуть своё: чтобы получить бензин нужна форма БИС. А чтобы заказать форму БИС, сперва подать заявку на форму.
— А где заявки на форму БИС? — спросил Лёха.
— Потерялись, — с невозмутимым видом ответил тот. — Наверное, по ошибке отправили на базу в Воздвиженку. Им всегда уходит всё, что было для Николаевки.
Лёха смотрел на него и чувствовал, как злость закипает. Он приехал за бензином, а получил лекцию о формах. Начальник склада тихо добавил:
— Товарищ капитан, видите, нужна форма на заявку, чтобы получить заявку форму.
Лёха выругался про себя. Бред собачий. А кладовщик, будто нарочно, подвёл черту:
— Да вы не горячитесь, товарищ капитан, но нет формы — нет горючего. Мы сейчас отправим требование на заявки и неприменно получим их к концу следующей недели…
И протянул нашему орлу длинный список приложений, необходимых к бланку.
Лёха сжал его в руке и подумал, что комедии зря крутят на экране — куда там. Вот она, сцена, живая, с двадцатью четырьмя бомбардировщиками в роли статистов, застывших на поле без капли горючего до следующего месяца.
Вернувшись в часть, Лёха Хренов, не теряя времени, попросил под своё командование взвод вооружённых краснофлотцев, как он выразился — для «помощи в погрузке и охраны бензина от хулиганов» — и снова отбыл на тот же склад. На этот раз он действовал проще. Наш герой взял бумагу и, не сомневаясь, жирно приписал в конце номера формы «086» нужное «БИС» и протянул документ начальнику. Тот, нахмурившись, прочитал, потом удивлённо поднял глаза:
— Это же не БИС!
Наш герой не стал спорить. Он просто ласково обнял начсклада за ворот и со всего размаха познакомил его лоб с поверхностью его же стола. Бумаги подпрыгнули, чернильница качнулась.
— А вы приглядитесь как следует, товарищ!
— Что вы себе… — Бум! Хозяйственный череп снова соединился с деревянной поверхностью, — Э… ну а где БИС⁈ — пробормотал ошеломлённый начальник, пытаясь подняться.
Голова его в третий с грохотом слилась в экстазе со столешницей, и, о чудо! Мозговая деятельность совместно со зрением, тут же начали стремительно улучшаться!
— БИС! Конечно БИС! Вот же ясно написано, что БИС!
Январь 1938 года. Вокзал города Новосибирск.
Транссибирский экспресс пыхтел густым дымом и медленно вползал на вокзал Новосибирска. За неделю дороги наш герой успел вдоволь наслушаться мужиков в вагоне, а чем ещё заняться в поезде? Употребление технического спирта, вечные разговоры о бабах, споры о футболе и прочие дорожные радости.
А ещё, конечно, разговоры о небе, самолётах и полётах — они спорили, обсуждали и рассказывали до хрипоты, под звон стаканов и стук колёс.
Когда состав наконец остановился, Лёха вырвался на свободу, культурно пообедал в вокзальном ресторане и, вернувшись за пару минут до отправления, вдруг увидел, что напротив затормозил встречный поезд. Окно в окно оказалось купе — и в нём, словно во сне, появилась она — Наденька.
Она смеялась, что-то рассказывая военному в форме, а потом, бросив взгляд в окно, резко побледнела. Руки метнулись ко рту, глаза распахнулись. Он встал, прижавшись к стеклу, и закричал, зная, что она его не услышит:
— Надя! Надя! Это я! Лёша!
Она отчаянно кивала, губы беззвучно складывались:
… Знаю, ты Хренов Лёха!
И тут, словно вырвавшись откуда-то из будущего, из глубины памяти о жизни, которой ещё не было, у Лёхи сам собой сложился жест: он соединил ладони, сложив из двух рук сердце. Надя замерла, потом её лицо озарила внезапная улыбка сквозь слёзы, и она, не раздумывая, повторила ему то же самое — неловко, но ясно.
Он бил ладонью в окно, будто мог пробить расстояние:
— Я еду в Москву! В М-А-С-К-В-У! Ты разве телеграмму не получила? Куда ты едешь? Подожди меня!
Она прижимала руки к груди, что-то быстро шептала, губы дрожали. Он прочёл её слова как «ну и козёл ты, Хренов», хотя мозг не сомневаясь тут же переформатировал это в «я хочу тебя».
Поезд дёрнулся, колёса скрипнули, вагоны начали разъезжаться. Они оба тянулись к стеклу, как утопающие друг к другу, и в последнюю секунду он ещё раз показал сердце руками, а она ответила тем же — и тут же исчезла, растворившись в дыму и грохоте рельс.
— От это я знатно пообедал! Не иначе Надька ко мне во Владивосток рванула! — наш герой застыл на диване с идиотской улыбкой.
Январь 1938 года. Штаб флота, бухта Залотой Рог, город Владивосток.
А некоторое время до этого Лёха, по сложившейся традиции, стоял по стойке «смирно» в кабинете Кузнецова. Его только что «выдрали» по полной программе — объявили выговор в присутствии особиста и комиссара. Надо сказать, перенёс он это стоически и с каменным лицом.
— Ты что, Хренов, самый умный⁈ — орал уязвлённый начтыла, чуть не брызгая слюной.
— Кто я? — Лёха включил дурака и отвечал исключительно по уставу, чётко и громко, словно на плацу.
— Ну не я же! — в запале выкладывала аргументы сторона, почуявшая себя пострадавшей. — А если каждый будет рукоприкладством заниматься⁈ Где на вас всех материальных ценностей напастись!
— Ничего не сделал, — невозмутимо отвечал Лёха, — только форму помогал рассмотреть поближе, что бы лучше исполнить волю пославшего меня начальства! Какое-такое, товарищ комиссар, рукоприкладство?
— А своих вооружённых бандитов зачем натравил? Эти идиоты кладовщиков винтовками в жопы пихали, при этом ржали на весь склад: «Шевелитесь, каменные задницы!» Теперь они там до сих пор заикаются, половина в сортир бегает, а вторая половина наотрез отказывается на отгрузку к морякам выходить!
— Какие бандиты, какие идиоты⁈ Товарищи командиры, прошу зафиксировать гнусный поклеп на доблестных краснофлотцев! Они помогали в погрузке ГСМ, а винтовки выпускать из рук устав не позволяет! Или вы хотели отправить дефицитный бензин через тайгу на радость грабителям без охраны?
Кузнецов сидел в кресле, отводил взгляд и с трудом сдерживал улыбку. Жаворонков, пользуясь моментом, аккуратно сместил акценты, так что служба тыла тоже получила знатный пистон.
В итоге дело спустили на тормозах, ведь ситуация действительно была скользкая с обоих сторон, а Герой есть Герой.
В награду за всё происшедшее Лёху и его команду «помогателей», как он сам их называл, отправили в Москву, в НИИ ВВС, где формировался отряд