– Как продвигается подготовка к первому контакту? – спросил капитан.
– Насколько это возможно без прямого взаимодействия, – ответил Волков. – Я анализирую декодированные сигналы, пытаясь выделить лингвистические особенности. Судя по всему, язык колонистов эволюционировал из английского с вкраплениями мандаринского и хинди. Интересное сочетание, отражающее, вероятно, состав первоначальной экспедиции.
– Вы верите, что это действительно потомки земных колонистов?
– Сигналы указывают именно на это. Но есть… странности. Термины, не имеющие аналогов в земных языках. Концепции, которые трудно перевести. Это может быть результатом культурной эволюции в изоляции или указанием на контакт с нечеловеческим разумом.
– Что вы думаете о второй возможности?
Волков задумчиво потёр подбородок.
– Как дипломат, я должен быть готов к любому сценарию. Если колонисты Авалона вступили в контакт с инопланетной цивилизацией или её наследием, это радикально меняет наш подход. Мы становимся не только исследователями, но и представителями всего человечества в потенциально межзвёздном диалоге.
– Большая ответственность.
– Именно так, капитан. И я не питаю иллюзий относительно сложности этой задачи.
Васкес заметил, что Волков, при всей своей открытости, искусно избегает прямых ответов о своём мнении и предположениях. Типичная черта опытного дипломата.
– В вашем досье сказано, что вы специализируетесь на кризисной дипломатии. Вы ожидаете кризиса в контакте с Авалоном?
– Я предпочитаю надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, – улыбнулся Волков. – Любой первый контакт, даже между родственными культурами, содержит потенциал для недопонимания. А недопонимание может перерасти в конфликт.
– И ваша задача – предотвратить этот конфликт.
– Моя задача – обеспечить продуктивную коммуникацию. Остальное зависит от намерений обеих сторон.
Ответ был уклончивым, но Васкес не стал давить. У него ещё будет время узнать Волкова лучше во время длительного путешествия.
– Благодарю за беседу, мистер Волков. Буду рассчитывать на ваши навыки, когда мы достигнем Авалона.
– Всегда к вашим услугам, капитан.
Покидая дипломатический отсек, Васкес размышлял о Волкове. Профессионал высокого класса, безусловно. Но его досье было слишком безупречным, слишком гладким. В его прошлом явно были эпизоды, о которых не сообщалось официально. Возможно, связи с разведкой? Или тайные дипломатические миссии, о которых не знает даже ОПН?
Последним в списке был Сантьяго Рейес. Согласно расписанию, он должен был проводить инструктаж по безопасности в тренировочном модуле станции.
Васкес вошёл в просторный зал, где Рейес работал с группой младших офицеров безопасности. Они отрабатывали приёмы рукопашного боя в условиях пониженной гравитации.
Рейес двигался с впечатляющей грацией и эффективностью, демонстрируя техники, которые Васкес узнал как модифицированную систему боя специальных подразделений. Не то, чему обычно учат офицеров безопасности научной экспедиции.
Заметив Васкеса, Рейес закончил демонстрацию и подошёл к нему. Высокий, мускулистый, с короткими тёмными волосами и цепким взглядом, он выглядел как классический оперативник спецслужб.
– Капитан Васкес, – Рейес коротко кивнул. – Я ожидал вас раньше.
– У меня плотный график знакомства с экипажем, – ответил Васкес. – Интересная подготовка для научной миссии.
– В космосе нет ничего чисто научного, капитан, – усмехнулся Рейес. – Особенно когда речь идёт о потенциально революционных технологиях.
– Вы ожидаете угроз на Авалоне?
– Я ожидаю угроз везде. Это моя работа. – Рейес сделал паузу. – Можем поговорить наедине?
Он отдал команду младшим офицерам продолжать тренировку, и они с Васкесом отошли в боковую комнату – компактный офис с защищённым от прослушивания периметром, судя по мерцающему голубому полю вокруг дверного проёма.
– Вам не кажется чрезмерным уровень паранойи для исследовательской миссии? – спросил Васкес, указывая на защитное поле.
– Нет, если учесть ставки, – Рейес опустился в кресло. – Капитан, давайте говорить прямо. Мы оба понимаем, что эта миссия не просто о научном любопытстве. Авалон потенциально обладает технологиями, опережающими земные на десятилетия, если не на столетия. Кто получит к ним доступ, тот изменит баланс сил в Солнечной системе.
– И ваша задача – обеспечить этот доступ для… кого именно, мистер Рейес?
Глаза Рейеса сузились.
– Для Объединённых Планетарных Наций, разумеется. Для всего человечества.
– Разумеется, – Васкес не скрывал скептицизма. – Только вот ваше досье говорит о тесных связях с Земным Альянсом. Вы служили в их специальных подразделениях до перехода на «гражданскую» работу.
– Все мы откуда-то пришли, капитан. Вы, например, из аргентинского флота, который исторически поддерживал политику Европейского Консорциума.
– Я служу ОПН уже двадцать лет.
– Как и я, – парировал Рейес. – Моя лояльность принадлежит миссии и человечеству в целом.
Васкес изучал его лицо, пытаясь определить, насколько искренни эти слова. Рейес был профессионалом – его выражение не выдавало ничего, кроме уверенности и контроля.
– Какие угрозы вы предвидите на Авалоне, мистер Рейес?
– Три основных сценария, – ответил Рейес деловым тоном. – Первый: колонисты враждебны или не желают делиться технологиями. Второй: колонисты дружелюбны, но их технологии опасны или нестабильны. Третий: присутствие третьей стороны – неизвестной силы, которая может представлять угрозу как для нас, так и для колонистов.
– Третья сторона? Вы имеете в виду инопланетян?
– Я имею в виду любую неизвестную силу, – уклончиво ответил Рейес. – Учитывая необъяснимое происхождение колонии и уровень её технологического развития, мы должны быть готовы к сюрпризам.
Васкес понимал, что не получит от Рейеса прямых ответов. Как и Волков, он был мастером уклончивых формулировок. Но в отличие от дипломата, от специалиста по безопасности исходило ощущение скрытой угрозы.
– Я ценю вашу откровенность, мистер Рейес, – сказал Васкес, поднимаясь. – Надеюсь на плодотворное сотрудничество во время миссии.
– Взаимно, капитан, – Рейес также встал. – Я здесь, чтобы обеспечить безопасность экипажа и успех миссии. Во всех аспектах.
Покидая тренировочный модуль, Васкес чувствовал напряжение между лопатками, будто за ним наблюдали. Рейес был опасен – профессионально обученный оперативник с собственной повесткой. Необходимый элемент миссии, но потенциальный источник проблем.
Вечером того же дня Васкес созвал первое собрание ключевого персонала в конференц-зале станции. Все пятеро – он сам, Амина Хан, Кай Левин, Дмитрий Волков и Сантьяго Рейес – сидели за круглым столом, символизирующим равенство позиций, хотя реальный баланс сил был далёк от равновесия.
– Благодарю всех за присутствие, – начал Васкес. – Через два дня мы отправляемся в беспрецедентную миссию. Восемь месяцев в пузыре искривлённого пространства, затем неопределённое время на орбите Авалона, и ещё восемь месяцев обратно. Мы будем полагаться друг на друга больше, чем на любые протоколы или инструкции.
Он обвёл взглядом присутствующих.
– Именно поэтому я хочу прояснить несколько моментов с самого начала. Во-первых, на борту «Персефоны» действует военная иерархия. Я – капитан, и мои решения окончательны. Однако, – он сделал паузу, – я не диктатор. В сложных ситуациях я буду консультироваться с каждым из вас, как экспертами в