– Именно, – Барский улыбнулся. – На Патриарших – устаревший ресторан итальянской кухни, который давно уже не приносит прибыли. На Остоженке – здание бывшего НИИ, которое используется нерационально. На Кутузовском – старое кафе, которое держится на плаву только благодаря удачному расположению.
– И владельцы готовы продать?
Барский рассмеялся:
– Не все пока осознали, что готовы. Но осознают, когда получат правильные… стимулы.
Максим нахмурился. Он уже достаточно хорошо узнал Барского, чтобы понимать, что под "стимулами" тот подразумевает не только деньги. Скорее всего, речь шла о давлении – административном, финансовом, возможно, даже юридическом.
– Артём Викторович, я не совсем понимаю, какова моя роль в этом проекте, – сказал Максим. – Я ресторатор, а не девелопер. И уж точно не специалист по… стимулированию продаж недвижимости.
– Твоя роль проста, – Барский выпрямился. – Ты будешь лицом проекта. Известный ресторатор, создавший сеть элитных заведений, которые изменят гастрономическую карту Москвы. Твоя репутация, твой талант, твоя история успеха – вот что нам нужно.
– А оперативное управление?
– Этим займутся мои люди. У тебя останется творческая часть – концепция, меню, общее направление. И, конечно, процент от прибыли. Весьма щедрый процент, должен заметить.
Максим откинулся на спинку стула, обдумывая предложение. С одной стороны, оно звучало заманчиво – сеть ресторанов под его именем, щедрое вознаграждение, минимум оперативной работы. С другой – было очевидно, что Барский планирует использовать не вполне чистые методы для получения нужных объектов недвижимости. И Максим не был уверен, что хочет быть причастным к этому.
– Мне нужно подумать, – наконец сказал он. – Это серьезный шаг.
– Конечно, – легко согласился Барский. – Но не затягивай. Я планирую запустить проект в течение ближайших двух месяцев. И, кстати, – он достал из ящика стола папку, – вот предварительный договор. Ознакомься, когда будет время.
Максим взял папку, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. Что-то подсказывало ему, что этот проект – не просто бизнес-идея, а очередная проверка его лояльности. И отказ может иметь серьезные последствия.
– Ещё кое-что, – Барский понизил голос, хотя они были одни в кабинете. – Этот проект курирует лично Сергей Викторович. И есть определенные… финансовые схемы, которые необходимо учитывать. Ничего противозаконного, разумеется, – он улыбнулся, – просто оптимизация налогообложения. Мой финансовый директор введет тебя в курс дела, если ты решишь присоединиться.
"Оптимизация налогообложения" – Максим прекрасно понимал, что на языке таких людей, как Барский, это означало схемы ухода от налогов, возможно, даже отмывание денег. И теперь ему предлагали стать частью этой системы.
– Я понимаю, – сдержанно ответил он.
– Отлично, – Барский встал, давая понять, что разговор окончен. – Жду твоего решения в ближайшие дни. И, Максим, – он положил руку ему на плечо, – не забывай, что такие возможности выпадают раз в жизни. Не упусти свой шанс.
Выйдя из башни на улицу, Максим глубоко вдохнул. День был ясным, солнечным, но на душе было тревожно. Он шел к машине, размышляя о предложении Барского и о том, как далеко он готов зайти ради успеха.
– Итак, ваш новый ресторан "Красный" – это дань русской кухне или политический манифест? – журналист Павел Лисицын улыбался, но глаза его оставались холодными и цепкими.
Они сидели в уединенном уголке "Истока". Максим согласился на интервью по рекомендации Барского – Лисицын писал для нескольких влиятельных изданий и мог помочь с продвижением нового проекта.
– Ни то, ни другое, – Максим улыбнулся в ответ. – Это дань великой русской культуре, частью которой является и кухня. "Красный" – многозначное название. Это и цвет русской культуры, и отсылка к красной рыбе и икре, и, если хотите, символ страсти к еде.
– Элегантный ответ, – Лисицын что-то записал в блокнот. – А как вы относитесь к критике, что ваша история успеха используется как пропаганда идеи социальной мобильности в России? Некоторые считают, что ваш пример – скорее исключение, чем правило.
Максим напрягся. Вот оно – первый каверзный вопрос. Барский предупреждал, что Лисицын любит провокации, и советовал быть осторожным в формулировках.
– Я считаю, что моя история доказывает одну простую истину: в России талант и трудолюбие могут привести к успеху, – осторожно ответил Максим. – Я не буду отрицать, что мне повезло встретить нужных людей в нужное время. Но удача сопутствует тем, кто к ней готов. И я уверен, что возможности в нашей стране есть для каждого, кто готов много работать.
– Даже без связей и первоначального капитала?
– Связи можно наработать, а капитал – накопить или привлечь, если у тебя есть стоящая идея, – Максим повторял почти слово в слово то, что советовал ему говорить Барский. – Важно не останавливаться и верить в себя.
Лисицын понимающе усмехнулся:
– Звучит как лозунг с плаката. Но ладно, оставим политику. Расскажите лучше о вашем сотрудничестве с Артёмом Барским. Говорят, вы стали его протеже.
– Артём Викторович – выдающийся бизнесмен и визионер, – осторожно ответил Максим. – Мне повезло, что он обратил внимание на мой проект. Мы действительно обсуждаем несколько возможностей для сотрудничества, но пока рано говорить о конкретике.
– А как насчет ресторанной сети, которую вы планируете открыть вместе? – Лисицын наклонился вперед. – Мои источники утверждают, что проект уже находится в продвинутой стадии разработки.
Максим замер. Откуда Лисицын мог знать об этом? О проекте говорили только в кабинете Барского, без посторонних.
– Ваши источники ошибаются, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие. – Пока речь идет только о "Красном" – моем персональном проекте.
– Вот как? – Лисицын выглядел скептически. – А что вы скажете о приобретении здания на Патриарших, где сейчас находится ресторан "Пиноккио"? Мои источники утверждают, что владельцу недвусмысленно намекнули на необходимость продать бизнес структурам Барского.
Максим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он ничего не знал о "Пиноккио" и о давлении на его владельца. Видимо, Барский уже начал действовать, не дожидаясь его согласия.
– Без комментариев, – сухо ответил он.
– Интересная позиция, – Лисицын усмехнулся. – А что насчет вашего шеф-повара, Игоря Ветрова? Правда ли, что он угрожает уйти из-за несогласия с новым направлением развития ресторана?
Это был удар ниже пояса. Они с Ветровым действительно спорили о будущем "Истока", но откуда Лисицын мог знать об этом? Кто-то из персонала слил информацию? Или у журналиста действительно были свои источники в окружении Барского?
– Игорь Николаевич – талантливый шеф и мой давний соратник, – Максим старался говорить уверенно. – Естественно, у нас бывают творческие разногласия, но они всегда разрешаются к взаимному удовлетворению.
– А как вы прокомментируете слухи о том, что "Исток" используется для отмывания денег через фиктивные поставки продуктов из Европы?
Максим резко встал:
– На этом интервью окончено. И если вы опубликуете хоть слово из этих нелепых обвинений, мои адвокаты подадут на вас в