Но семейная жизнь в традиционном смысле слова была явно не для князя. И конечно, надо учитывать, что он жил в Европе во время расцвета либертинажа – философии свободы нравов, отказа от религии и традиционных устоев. Значительная часть французской аристократии ей более или менее откровенно следовала. Достаточно сказать, что князь был современником де Сада. Скандально знаменитый маркиз был десятью годами старше князя Юсупова. И хотя за наиболее вопиющие свои выходки этот основоположник философии порока был даже приговорен к смерти (ему удалось бежать), но осуждалась лишь его демонстративность, а отнюдь не то, что он проповедовал.
Феликс так пишет о взаимоотношениях прадеда и прабабки: «Князь по-своему любил жену и оплачивал всякое новое ее приобретение. Он и сам отличался, одаривая ее. Однажды преподнес ей на именины парковые статуи и вазоны. Другой раз презентовал зверей и птиц для зверинца, им же в усадьбе устроенного. Счастье, однако, длилось недолго. С годами князь стал распутничать и жил у себя как паша в серале. Княгиня, не терпя этого, переселилась в парковый домик “Каприз”, ею построенный. Удалилась она от света и посвятила себя воспитанию сына и делам благотворительности. Мужа пережила на десять лет и умерла в 1841 году в возрасте семидесяти двух лет, сохранив до конца знаменитые свои ум и шарм».
Заметим только, что, конечно, княгиня не осталась жить отшельницей в «парковом домике». И более того, вопреки весьма свободному в отношении фактов Феликсу, исследователи утверждают, что княгиня, возможно, и вовсе не бывала в Архангельском.
Она действительно посвятила себя воспитанию сына, но это не мешало ей быть хозяйкой известного петербургского салона. В своем доме на Английской набережной она принимала известных литераторов той эпохи. А Гавриил Романович Державин даже посвятил ей стихотворение «К матери, которая сама воспитывает детей своих». Это для высшего света действительно было что-то достойное изумления и восхищения. И это небольшое произведение тоже стоит процитировать. Державин обращается к Татьяне Васильевне:
Иных веселье убегает,
С тобой оно живет всегда:
Где разум с красотой блистает,
Там не скучают никогда.
Являя благородны чувства,
Не судишь ты страстей людских;
Обняв Науки и Искусства,
Воспитываешь чад своих.
В таком уединенье скромном
Ты так добротами блестишь;
Как ангел в храме благовонном,
Всем обожать себя велишь.
Но, разумеется, и князь отнюдь не уединился в Архангельском после возвращения из-за границы. Это имение он приобрел лишь в 1810 году. А в 1791‐м он от дипломатической карьеры переходит к трудам на поприще искусств – Юсупов назначен Екатериной Великой директором императорских театральных зрелищ. И князь взялся за дело со всей присущей ему энергией. Восемь лет он, как сказали бы в галантный век, служил Мельпомене. Это было время становления профессионального театра в России. Он немало сделал для обеспечения достойного жалованья для актеров, но и требовал от них «трудовой дисциплины». А для зрителей он придумал важное нововведение – нумерацию мест. Да, то, что мы считаем привычным и само собой разумеющимся, – результат деятельности князя.
Впрочем, государыня привлекала его к решению иных, совсем не театральных задач. Так, в 1795 году Николай Борисович по секретному высочайшему повелению вошел в состав особого Комитета «для рассмотрения произведенного в Смоленской Комиссии следствия над преступниками, прикосновенными к бывшему возмущению в Польше».
В следующем году князь в ознаменование разнообразных заслуг был пожалован орденом Святого Александра Невского.
А еще через год скончалась Екатерина Великая, государыня и многолетний его друг. Впрочем, это никак не ослабило его положения при императорском дворе, хотя Павел I отнюдь не жаловал любимцев своей матушки. Но Юсупов, как мы помним, давал будущему государю дельные экспертные советы во время путешествия по Европе. И Павел питал к нему самые добрые чувства. Он назначает князя верховным маршалом своей коронации. И в тот же день новый император жалует Николая Борисовича орденом Святого Андрея Первозванного.
Отметим, что с тех пор Юсупов еще дважды исполняет почетную роль верховного маршала коронации – при восхождении на престол Александра I и Николая I. Безупречный вкус князя и понимание самой сути церемониала были вне конкуренции.
Павла называли государем-рыцарем. И он действительно был увлечен не только средневековой эстетикой, но и духом той эпохи. Поэтому, когда к нему обратились рыцари Мальтийского ордена, изгнанные из своего средиземноморского владения войсками революционной Франции, с просьбой дать им приют и их возглавить, он с радостью согласился стать Великим магистром. И вскоре после обретения этого титула в знак особого расположения император жалует Юсупова званием Командора ордена.
В 1797 году, не оставляя театрального поприща, князь становится директором Эрмитажа. За время правления Екатерины Великой было создано весьма внушительное собрание картин: в посмертной описи имущества императрицы перечисляется 3996 произведений. Один из величайших мировых музеев начинался именно с собрания этой государыни. В его основе – коллекция произведений искусства и разнообразных редкостей, которыми она нередко любовалась в одиночестве. «У меня целый лабиринт комнат, – писала императрица одному из своих корреспондентов барону Гримму, – …всё это полно роскоши… и раз туда попадешь, то трудно оттуда уйти – столько там всего интересного и любопытного». И кому же было доверить это собрание, как не многолетнему конфиденту императрицы.
В том же году князь был назначен президентом Мануфактур-коллегии и занялся усовершенствованием работы шпалерной мануфактуры, а также фарфорового и стеклянного заводов. В ноябре 1800 года оба эти предприятия посетил император Павел, ознакомился с производственными процессами и остался весьма доволен князем. После этой инспекции Юсупов был назначен еще и министром Департамента уделов. Напомним, что он продолжал при этом курировать театральную сферу и Эрмитаж.
В марте 1801 года Павел I был убит заговорщиками. Император-рыцарь слишком раздражал тогдашнюю элиту своими оригинальными взглядами, а главное, яростным стремлением воплотить свои идеи в жизнь. Его фигура по сей день предмет споров: кто-то видит в нем благородного монарха, а кто-то – полубезумного самодура.
Павел впервые попытался ограничить крепостное право – запретил отнимать детей у родителей и разделять супругов при продаже помещиками семей крепостных, а также ограничил барщину (работу на помещика) тремя днями.
Но эти меры никак не могли понравиться дворянству. А император вдобавок попытался снова превратить его в служилое сословие. Дворян, уклоняющихся от гражданской и военной службы, он приказал предавать суду. Кроме того, он отменил привилегию, защищавшую дворян от телесных наказаний. Их снова можно было пороть. Причем не только за серьезные преступления, но и, например, за пьянство на службе.
Мы не знаем, как князь Юсупов расценивал деяния Павла и как