Последние свои годы княгиня провела во Франции. Феликс вспоминал: «Каждый год мы ездили к прабабушке в Париж. Она жила одна с компаньонкой в своем доме на Парк-де-Прэнс. Поселялись мы во флигеле, соединенном с домом переходом, и в дом ходили по вечерам. Так и вижу прабабку, как на троне, в глубоком кресле, и на спинке кресла над ней три короны: княгини, графини, маркизы. Даром что старуха, оставалась она красавицей и сохраняла царственность манер и осанки. Сидела нарумяненная, надушенная, в рыжем парике и снизке жемчужных бус. В иных вещах проявляла она странную скупость. К примеру, угощала нас заплесневелыми шоколадными конфетами, какие хранила в бонбоньерке из горного хрусталя с инкрустацией. Я один их и ел. Думаю, потому она и любила меня особенно. Когда тянулся я к шоколадкам, которые никто не хотел, старушка гладила меня по голове и говорила: “Какое чудное дитя”. Умерла она, когда ей было сто лет, в Париже, в 1897 году, оставив моей матери все свои драгоценности, брату моему булонский особняк на Парк-де-Прэнс, а мне – дома в Москве и Санкт-Петербурге. В прабабкином булонском доме долго никто не жил, потом его сдали, потом продали великому князю Павлу Александровичу, а после его смерти продали еще раз. Заняла его женская школа Дюпанлу, где позже училась моя дочь».
И снова остается удивляться легкости необыкновенной, которую Феликс проявляет, приводя цифры и факты. Умерла она не в 1897‐м, а четырьмя годами раньше. И конечно, было ей не сто лет, а восемьдесят три года. Тоже возраст почтенный, но все же не такой, какой нарисовал ей правнук. Впрочем, Зинаида пережила не только обоих мужей, но и собственного сына.
Глава XII
Мелодия для скрипки
Николай Борисович Юсупов – младший
1827–1891
С этим человеком мы уже знакомы – в предыдущих главах не раз приводились цитаты из его фундаментального труда «О роде князей Юсуповых». И конечно, очень символично, что эту книгу написал последний князь Юсупов – на Николае Борисовиче – младшем прямая мужская линия наследования пресеклась. У него было две дочери. Но невозможно было вычеркнуть этот славный род из списка русской аристократии – высочайше утвержденным мнением Государственного совета княжеская фамилия продолжила жить, перейдя к зятю, а затем ко внуку.
Внук, Феликс Юсупов, и продолжил вести летопись: «Дед мой по матери, князь Николай Борисович Юсупов, сын графини де Шово от первого брака, был человек замечательный и удивительный. Блестяще закончив Петербургский университет, он поступил на государственную службу и всю жизнь служил отечеству».
Со службой отечеству все сложилось не так однозначно. Но опишем жизненный путь князя Николая с самого начала. Имя новорожденный сын Бориса Николаевича и Зинаиды Ивановны получил в честь деда – блистательного екатерининского вельможи. Он был еще жив и здоров, и 20 октября 1827 года с удовлетворением писал: «Сего октября, 12‐го числа, супруга жительствующего в Санкт-Петербурге сына моего князя Бориса Николаевича княгиня Зинаида Ивановна благополучно разрешилась от бремени рождением их сына, а мне внука, князя Николая Борисовича…».
Крестил младенца сам император Николай I. Позднее он сыграет не самую позитивную роль в судьбе крестника. Николай Борисович оставил нам не только историю своего рода, но и неопубликованные записки о собственной службе. Ирина Никифорова в своих «Материалах к биографии князя Н.Б. Юсупова-младшего» приводит перевод этих записок, которые были писаны, как и принято было у образованных представителей аристократии, по-французски.
Этот своеобразный автопортрет незаурядного человека позволяет заглянуть в его внутренний мир, понять его устремления и мотивации. Князь пишет: «К счастью, обладая независимым характером, и желая только свободы действий и мысли, я мог рассматривать несправедливость и жизненные несчастья этого мира с точки зрения христианской философии, которая прощает ошибки и стремится к свету правды.
Много раз я хотел оставить службу из-за того, что мне было предоставлено слишком мало инициативы в осуществлении моих действий, продиктованных интересами службы, действий, которые повели бы, вследствие моих усилий, к еще большему расширению моих полномочий. Два непреодолимых барьера, два чувства останавливали меня: любовь к Родине и любовь к Государю.
Славной памяти Николай I распорядился принять меня, с 3‐го курса Университета, без выпускного экзамена, во второй отдел его особой канцелярии. Хотя я был тронут, и признателен Государю, я отклонил Августейшее предложение, желая своей учебой заслужить научную степень факультета, на который был записан.
Я последовал, таким образом, порыву всякого человека, имеющего чувство собственного достоинства и силы. Сдав экзамен, я получил степень бакалавра наук. При таких обстоятельствах я поступил в канцелярию Императора, шефом которой был граф Блудов.
Он принял меня самым доброжелательным образом, долго говорил о моем дедушке, о котором он сохранил незабываемое впечатление, и с похвалой отозвался о прямом характере отца. <…>
Я вошел в плеяду служащих, которые, к несчастью, обычно стремились устроить свою карьеру, не думая о службе. Два года я привыкал подчиняться приказам шефа. Некоторое время спустя, по приказу Императора, внимательного к своему лейтенанту князю Юсупову, я был сослан на Кавказ по мотивам, о которых я сказал в другом месте. Именно там я и заработал болезнь, от которой страдаю до сего времени».
Что же вызвало эту горькую иронию князя по поводу «внимательности» императора? Причиной тому реакция государя на «запретную любовь» молодого князя.
Избранницей его стала Татьяна Александровна Рибопьер, состоявшая с ним в довольно близком родстве. Напомним, что для бабки князя Николая Борисовича, княгини Татьяны, брак с его дедом был вторым. А от первого супруга, генерала Потемкина, у нее были сын Александр и дочь Екатерина. Последняя вышла замуж за русского дипломата швейцарского происхождения Александра Рибопьера. И вот их-то дочерью и была прекрасная Татьяна, любовь к которой полностью захватила воображение молодого князя.
Но согласно канонам православной церкви, подобный близкородственный брак был совершенно недопустим – ведь у влюбленных была общая бабка. Собственно, через нее они и познакомились. Естественно, внучка бывала во дворце у Татьяны Васильевны с детства. Там она и повстречались с Николаем, и детская дружба постепенно переросла в любовь, от которой, несмотря на все преграды, ни он, ни она не желали отрекаться.
Есть версия, что к ссылке на Кавказ приложила руку собственная мать Николая, воспользовавшись особыми отношениями с императором. Так она пресекла намерение молодых тайно обвенчаться. Но избежать этого все равно не удалось.
Четыре года влюбленные мучились в разлуке, и все же в 1856 году обвенчались. Помог им отец невесты, который единственный из родни понимал, что нельзя разрушать жизнь двух молодых людей. Тем не менее по доносу Святейший синод возбудил дело о незаконном венчании. Однако новый