Живя в Англии, Феликс вращался, конечно, в кругах высшей аристократии, близкой королевскому двору. И в какой-то момент сочетание его утонченной любезности со скрытностью спровоцировало курьезную ситуацию. Местные газеты объявили о его помолвке с принцессой Луизой Баттенбергской, дочерью принца Луи Баттенбергского, английского адмирала, и двоюродной сестры королевы Испании. Вдобавок «невеста» приходилась племянницей российской императрице Александре Федоровне.
Зинаида Николаевна писала Феликсу в Англию: «Воображаю, как тебе неприятны болтовня газет и разговоры о твоей “помолвке”! Я тоже получаю поздравления, и, к сожалению, многие думают, что все это правда, но что пока об этом не хотят говорить! Твое положение по отношению к ним очень неприятное».
Самое неприятное было в том, что семья принцессы была совсем не против такого жениха. Но Феликс совершенно не видел Луизу своей спутницей жизни. Что и постарался дать понять со всей свойственной ему корректностью. Эта история, конечно, не улучшила отношение к нему и вообще к Юсуповым со стороны императрицы Александры Федоровны.
Совершенно оно испортилось после разговора с императрицей Зинаиды Николаевны, которая безуспешно пыталась убедить Аликс удалить от двора Распутина.
Но кем был этот человек, которого ненавидела блестящая княгиня, ее верная подруга, уже к тому времени инокиня Елизавета Федоровна, и многие другие представители элиты? Может быть, это было чисто сословное презрение к мужику, пробравшемуся во дворец? Несправедливо будет заведомо принять точку зрения аристократов и хотя бы не попытаться разобраться с мифом по имени Григорий Распутин…
Впрочем, он даже не человек-миф, это миф, который полностью поглотил человека. И тем не менее у него была вполне реальная, хотя и не без белых пятен биография.
Распутин родился 9 января по-старому, 21‐го по новому стилю в 1869 году в селе Покровское Тобольской губернии. Отец Григория был ямщиком. В детстве будущий «целитель» сам был слаб здоровьем. По легенде, от одного особенно тяжкого недуга он был чудесным образом исцелен молитвой к Богородице. Известно о его паломничестве в знаменитый, особо почитаемый Верхотурский монастырь. Сам он рассказывал о том, что побывал в Иерусалиме и на Афоне.
Один из темных слухов, с ним связанных, – принадлежность к секте хлыстов. Хлыстами в то время активно интересовалась творческая интеллигенция. А друг Ленина Бонч-Бруевич был одним из крупнейших специалистов по этой и другим распространенным тогда сектам.
«Согласно хлыстовской легенде, однажды в 1631 году беглый солдат по имени Данила Филиппович выбросил священные книги в Волгу и учредил культ самого себя. Используя не дошедшие до нас источники, Данила Филиппович разом придумал и миф, и ритуал, и 12 заповедей. Первая из них гласила без лишних сомнений: “Я тот бог, который предсказан пророками, сошел на землю спасти род человеческий, другого бога не ищите”. Среди общих моральных норм, повторенных Данилой в его заповедях, необычной была шестая. “Не женитесь, а кто женат, живи с женой как с сестрой. Неженатые не женитесь, женатые разженитесь”. В ней, по-видимому, и был смысл нового Откровения», – так рассказывает о зарождении секты хлыстов исследователь Александр Эткинд.
Само презрительное название «хлыст» родилось в православной церковной среде, так как проповедники сектантов именовали себя «христами». Они имели безграничную власть над своими последователями.
«Сии заповеди содержите в тайне, ни отцу, ни матери не объявляйте», – учил Данила своих учеников
Тем не менее практику коллективных «радений», которые, как говорили, завершались оргиями, хлысты в тайне сохранить не сумели. Как видим, у секты была давняя история. И никто в Российской империи точно не знал, каково реальное число ее последователей. Расследования по делу о возможном сектантстве Распутина начиналось дважды. И оба раза то ли по недостатку улик, то ли по воле высшей власти они прекращались.
В 1890 году он женится на Прасковье Федоровне Дубровиной, тоже простой крестьянке. Она родила ему троих детей: Матрену, Варвару и Дмитрия.
В 1900 году Распутин покидает семью и отправляется в новое паломничество. Теперь он идет к киевским святыням, а на обратном пути оказывается в Казани. И вот тут местные православные иерархи обнаруживают нечто экстраординарное в этом полуграмотном страннике. И с рекомендательным письмом отправляют его в Санкт-Петербург. Их послание было адресовано Сергию Страгородскому, будущему патриарху, – это ему поручит возрождение церковных структур, разрушенных после долгих гонений, Сталин.
И уже скоро о новом целителе и духоносном «старце» пошел слух в высшем обществе. Правда, «старцу» было всего 34 года! Видимо, густая борода и бывалый вид помогли обзавестись в этих кругах таким званием.
В революционном, а потому, разумеется, в высшей степени нервном 1905‐м он был представлен сначала императрице, а затем и Николаю Александровичу. Решающим фактором того, что он приобрел статус «друга» (именно так его в письмах называла Александра Федоровна), стала способность Распутина останавливать всегда чреватые летальным исходом кровотечения у страдавшего гемофилией наследника Алексея.
Дочь Распутина Матрена так рассказывала о его особых способностях, которые проявились еще в Сибири: «От деда я знаю о необыкновенной способности отца обращаться с домашними животными. Стоя рядом с норовистым конем, он мог, положив ему на шею ладонь, тихо произнести несколько слов, и животное тут же успокаивалось. А когда он смотрел, как доят, корова становилась совершенно смирной. Как-то за обедом дед сказал, что захромала лошадь. Услыхав это, отец молча встал из-за стола и отправился на конюшню. Дед пошел следом и увидел, как сын несколько секунд постоял возле лошади в сосредоточении, потом подошел к задней ноге и положил ладонь на подколенное сухожилие. Он стоял, слегка откинув назад голову, потом, словно решив, что исцеление совершилось, отступил на шаг, погладил лошадь и сказал: “Теперь тебе лучше”».
Видимо, подобным образом он исцелял хвори и у светских дам, среди которых быстро сложился кружок его почитательниц. Александру Федоровну трудно, конечно, осуждать – в Распутине она видела единственного, кто может помочь выжить ее любимому сыну и единственному наследнику престола.
Но каковы были к нему претензии у княгини Юсуповой? К тому времени, когда она решилась напрямую поговорить с государыней, Петербург уже давно полнился слухами не только о разгульной и развратной жизни «друга» царя и царицы, но и о том, что он обрел на них огромное влияние, позволявшее ему смещать и назначать министров, определять политические решения.
Уже после смерти Распутина и свержения монархии Владимир Руднев, назначенный Керенским в «Чрезвычайную следственную комиссию по расследованию злоупотреблений бывших министров и других высших должностных лиц», сообщал о Распутине следующее:
«Выяснилось, что амурные похождения Распутина не выходят из рамок ночных оргий с девицами легкого поведения и шансонетными певицами, а также иногда и с некоторыми из его просительниц. Что же касается близости к дамам высшего общества, то в этом отношении никаких положительных материалов наблюдения следствием добыто не было.
…Вообще, Распутин