Это письмо очень ярко характеризует Феликса. Конечно, он явно весьма далек от православного благочестия, и образ жизни искренне уважаемой им Елизаветы Федоровны ему абсолютно чужд. Но это, конечно, в послании не главное. В конце он высказывает воистину сокровенное, то, что характеризует его как очень глубокого и очень одинокого человека, который увидел возможность счастья, наконец обретя родственную душу.
И несмотря на все преграды и сплетни, их любовь победила – в феврале 1914 года Ирина и Феликс обвенчались. Этот брак в итоге принял и двор. Более того, Феликс пишет о таком забавном моменте: «Государь спрашивал меня через будущего тестя, что подарить мне на свадьбу. Он хотел было предложить мне должность при дворе, но я отвечал, что лучшим от Его Величества свадебным подарком будет дозволить мне сидеть в театре в императорской ложе. Когда передали Государю мой ответ, он засмеялся и согласился».
Свадьба прошла на самом высшем уровне. Феликсу удалось, несмотря на все происки недоброжелателей, отвоевать свое счастье. Он пишет: «Ирина появилась под руку с императором. Государь подвел ее ко мне, и, как только прошел он на свое место, церемония началась. Священник расстелил розовый шелковый ковер, по которому, согласно обычаю, должны пройти жених с невестой. По примете, кто из молодых ступит на ковер первый, тот и в семье будет первый. Ирина надеялась, что окажется проворней меня, но запуталась в шлейфе, и я опередил. После венчанья мы во главе шествия отправились в приемную залу, где встали рядом с императорской семьей принять, как водится, поздравленья. Очередь поздравляющих тянулась более двух часов».
А потом было длительное свадебное путешествие: Париж – Египет – Иерусалим – Италия – Лондон. А из Англии молодые проследовали в Германию, куда приехали старшие Юсуповы на лечение. И здесь семейство угодило в ловушку, ибо грянула Первая мировая.
Юсуповы чуть не стали заложниками во враждебной стране. Добраться до родины им удалось лишь кружным путем, через Данию. В России вся семья активно включилась в патриотическую деятельность. Зинаида Николаевна с сыном взялись за организацию лазаретов, а Феликс Феликсович – старший был назначен государем командующим войсками Московского военного округа.
Между тем 21 марта 1915 года в Юсуповском дворце на Мойке Ирина родила дочку. В честь матери ее назвали Ириной. Все семейство было счастливо. Но никто не знал тогда, что это будет единственный ребенок блестящей четы.
Тем временем новоявленный дед рьяно взялся за исполнение ответственных обязанностей в Москве. А обстановка в Первопрестольной была тревожной. Как и в Петербурге, который патриотично переименовали в Петроград, там начались немецкие погромы. Царила массовая шпиономания. И князь Феликс-старший отправился к царю, дабы предложить свой рецепт решения проблемы. А сводился он к тому, чтобы попросту выселить всех немцев из Москвы во избежание еще большего обострения обстановки. Государь выслушал. Однако через два дня после возвращения Юсупова в Москву он получил телеграмму, которая предписывала ему снять с себя высокие полномочия. Это, конечно, был тяжкий удар.
Его сын в своих «Мемуарах» так описывал, что решила по этому поводу семья: «Один в поле не воин. Бороться с немецкой камарильей, прибравшей к рукам власть, было отцу не под силу. Правили бал предатели и шпионы… Большинство министров, получивших министерский портфель от Распутина, были германофилы. Все, что ни делал генерал-губернатор, принимали они в штыки, приказы его не выполняли».
Так что, когда через много лет, отвечая на вопрос Робера Оссейна о наличии у него личных мотивов убить «старца», Феликс, отвечая «нет», был не совсем правдив. Другое дело, что, конечно, не это послужило решающим толчком к тому, чтобы принять это решение. А что тогда?
Скандалы вокруг Распутина множились. О них все активнее писали в прессе. Практически вся элита возмущалась, а многие и лично обращались к императору с призывом удалить от двора Распутина. Многие. Но почему именно Феликс решился на убийство?
В октябре 1915 года Зинаида писала сыну по поводу влияния Распутина на царскую семью: «Я должна сказать, что то, что происходит в Царском Селе, меня возмущает до такой степени, что я бы желала уйти куда-нибудь далеко-далеко и никогда больше не вернуться! <…> Я прямо задыхаюсь от возмущения и нахожу, что дальше терпеть этого нельзя. Презираю всех тех, которые все это терпят и молчат!»
Могли ли эти яростные слова матери сказаться на настроениях сына? Но, кстати, княгиня не только возмущалась.
Елизавета Красных в своей биографии Феликса пишет: «После неудачной попытки организовать покушение на Распутина с помощью министра внутренних дел Александра Николаевича Хвостова отношения Юсуповых и Царской семьи охладели еще больше, если это вообще было возможно в столь серьезной опале. Хвостов, давая показания, очень осторожно высказал свои предположение о многочисленности людей, готовых оказать ему помощь. “В мои намерения устранить Распутина были посвящены лица из высшего света, – показал он на допросе. – Например, об этом я говорил с княгиней Зинаидой Юсуповой, которая дала мне понять, что для этой цели я могу рассчитывать на неограниченные денежные средства… Княгиня Юсупова… являясь… представительницей взглядов великокняжеской среды, ясно видела, что Распутин ведет династию к гибели”».
Александр Спиридович, генерал-майор Отдельного корпуса жандармов, так писал о заговоре Хвостова в своих мемуарах: «Алексей Николаевич Хвостов, достигший поста министра Внутренних Дел, при большой поддержке Распутина и Вырубовой, возмечтал получить, при поддержке “Старца”, даже и пост Премьера. Он и стал интриговать против Горемыкина. Но, кроме его самого, никто его не считал пригодным быть Председателем Совета Министров. Его интрига не удалась. Другие перехитрили. Распутин помог получить тот пост Штюрмеру, а в интимном кругу смеялись над Хвостовым, говоря, что “толстопузый много хочет”. Хвостов обозлился. И, видя с одной стороны, что Распутин как бы перестал его поддерживать, с другой же стороны, сознавая, что его дружба со “Старцем” все более и более расшифровывается в