– В смысле? – не поняла Оксана, предчувствуя нехорошее.
– Я умерла здесь десять лет назад, в этом самом озере, и мне надо с ним поговорить. – Следом Вероника схватила запястье Оксаны, на котором не было браслета, и пристально посмотрела в глаза. – А ты умерла совсем недавно, но душа твоя чистая, светлая, как и Стаса. Теперь понятно, как ты попала в этот туман и смогла меня вытащить из воды. Будь ты живая, утянула бы тебя на дно, и никто не нашел бы.
Оксана с силой выдернула ладонь.
– Я живая, – дрожащим голосом проговорила девушка, отказываясь верить в услышанное.
Вероника только усмехнулась:
– Да ну? – Сжав ее ладонь снова, она проговорила тихо, но твердо: – Вспомни.
И Оксана вспомнила…
Вспомнила, как бежала по лесу и как покаянник столкнул ее в овраг. Только после этого она смогла увидеть Саныча и добраться до деревни.
– Нет… – пробормотала Оксана, ощущая, как сильно начала пульсировать боль в том самом виске. – Это неправда, – мотая головой, шептала она и щипала себя за руки. Боль была реальная, но проснуться она никак не могла. – Я ведь живая, живая…
– Живая, – подтвердила Вероника тоскливо, – только в той деревне, но не для всего остального мира.
– А ты откуда о ней знаешь? – пыталась Оксана схватиться за любой шанс.
– Стас мне о ней рассказал, – снова пожала нечисть плечами. – Он много мне рассказывал, пока приходил сюда.
– Ложь! – воскликнула Оксана, цепляясь за мелодию тихой колыбельной и на ее фоне улавливая четкое тиканье стрелок.
– Зачем мне лгать? – Вероника склонила голову вбок, изучая собеседницу, но долго не смогла.
Оксана сорвалась с места, следуя за мелодией, которая вела ее и на пути в деревню становилась все громче. У выхода из леса, надо же, девушку ждала Буся, виляя хвостом и зазывая лаем.
– Что это было?! – выругалась в голос на нее девушка, не сдерживая эмоций.
Буся виновато заскулила, а Оксана ускорила шаг.
На выходе из леса стояла все та же туманная завеса, и, зажмурив глаза, Оксана прошла сквозь нее, ориентируясь только на колыбельную.
Лишь сейчас она поняла, насколько ей было холодно в мокром платье.
Деревня встретила ее ярким заливистым солнце, ясным синеющим небом, говором соседей и голосами домашней птицы. Где-то на дальнем краю соседней улицы мычала корова.
Деревня действительно жила. И она живая. Ее столько раз пытались напугать, да и если бы она действительно была мертвая, разве Игорь этого бы не заметил? И раны тут она вполне обычные получает – ожоги от огня, мозоли от косы и тяпки.
Сдержанно выдохнув, Оксана отсчитала мысленно до десяти и обратно. Вроде получилось успокоиться и найти словам нечисти логическое объяснение. В конце концов, она ведь нечисть. Мавками вроде бы таких величать или навками. Вот эти истории матери Оксана всерьез никогда не воспринимала и не пыталась запомнить. А зря. Возможно, больше бы смогла узнать.
Калитка ее дома все так же была нараспашку, как и железная дверь.
Обернувшись на лесную тропу, Оксана увидела там маленькую девочку в маске рыси и в белом длинном платье. Она помахала Оксане двумя руками и растворилась в воздухе.
Нервно сглотнув, Оксана поторопилась зайти в дом.
Глава 16. Свадьба
Из комнаты, где стояло трюмо, играла уже до боли знакомая колыбельная. Ее переливистая плавная гармония из тонких и низких нот не вызывала в душе девушки и капли тревоги. Остановившись возле открытой шкатулки, Оксана всмотрелась в странные часы из шести стрелок, что по три (часовой, минутной и секундной) двигались навстречу друг другу. Мелодия звучала таким образом, что отчетливое тиканье стрелок попадало точно в такт, действуя на сознание сродни гипнозу. Оксане потребовалась сила воли, чтобы закрыть старую деревянную шкатулку и плавно выдохнуть.
– Оксан, открывай! – послышался с улицы голос Ани, за которым раздался скрипучий звук открывающейся калитки.
Стащив с себя мокрое платье, Оксана наспех вытерлась полотенцем и быстро накинула на себя оранжевое платье со шнуровкой на груди и длиной в пол.
Аня уже стучала в железную дверь.
Собрав влажные волосы в неаккуратный пучок, Оксана поспешила открыть. На пороге стояла Аня в нежно-голубом платье с вышитыми на юбке и рукавах-фонариках по локоть васильками. На плече лежала аккуратная коса с вплетенной белой лентой. В руках соседка держала корзинку, покрытую белым платком с красными старославянскими узорами.
– Здравствуй, Анюта. – Оксана добродушно улыбнулась и обняла девушку, от которой вкусно пахло ландышами.
– Пригласишь в гости? – скорее из вежливости спросила соседка, погладив Оксану по спине, и прошла в дом.
– Конечно, – пожала плечами Оксана, – только я ничего еще не сделала с утра.
– Ничего, я помогу, – обернулась к ней Аня и скрылась на кухне.
Оксана поспешила за ней. На столе стояли кружка с недопитым вчерашним чаем и грязная тарелка, из которой хозяйка ела салат. Стало неловко за оставленный беспорядок, но и гостей Оксана с утра пораньше не ждала.
Аня открыла ставни, впуская в небольшую комнатку дневной утренний свет и свежий воздух. Оксана постаралась все быстро убрать со стола в таз для грязной посуды, следом вытерла крошки влажной тряпкой.
Соседка на стол поставила свою корзинку, откинув платок. Внутри лежали еще горячие пирожки круглой и вытянутой формы с аппетитной румяной корочкой.
Сделав чай, девушки уселись на стулья, и Оксана схватила из корзинки первый попавшийся пирожок, который оказался с яйцом и зеленым луком.
– Ты стала совсем нелюдима, как твой охотник ушел, – обняв двумя руками горячую кружку чая, начала Аня, глядя на Оксану из-под пушистых темных ресниц.
– Я все еще привыкаю к новой жизни тут… – без энтузиазма ответила Оксана, и Аня по-дружески сжала ее ладонь, выказывая поддержку. – У меня была надежда уйти отсюда с ним, а теперь я одна в страшном доме застряла в проклятой деревне.
– Что ж, тогда я как раз кстати пришла к тебе с приглашением. – Соседка заговорщицки улыбнулась, и Оксана с интересом склонила голову.
– В лес я опять не пойду, – строго заверила ее, и Аня рассмеялась в голос:
– Нет, что ты! – Набрав в легкие воздух,