– Будничное волшебство, – улыбнулась Саша.
– Можно и так сказать, – кивнул Арсеньев.
Саша заметила, что Кирилл задает мало вопросов, будто и так все знает. Но занимался он усердно, и ему первому удалось открыть дверь.
Это было очень сложное задание. Арсеньев ставил их перед дверью, самой обычной, и Саша точно знала, что за ней – коридор, ведущий к кабинету Барбарисыча, такой же унылый и скучный, как и сам хранитель школы. Но Алексей Васильевич попросил открыть дверь… в атриум.
– Как это? – изумилась Саша.
А Кирилл ничего не спросил. Подошел, сосредоточился и открыл – в атриум. Юнона Эдгаровна кивнула ему, будто знала, – а может, это Арсеньев ее предупредил, – и продолжила урок. Кирилл тихо закрыл дверь и посмотрел на наставника. Тот светился от счастья и гордости, будто Кирилл – его родной сын, который стал нобелевским лауреатом.
С этого дня начались Сашины мучения. Арсеньев теперь на каждом уроке учил их открывать двери в самые разные места, и не всегда в этом мире, но если у Кирилла получалось через раз, то у Саши – вообще никогда. Она делала все, как говорил Арсеньев, они тренировались с Кириллом после уроков, но все было бесполезно. Еще и карамельки! Она говорила себе, что ей на них наплевать, но против воли следила за их объявлениями на доске, думала об их удивительной вере в себя, открытости и сплоченности. Она в первом классе не была такой самонадеянной. Карамелек знала вся школа, они организовывали то читательский клуб, то дебаты, то конкурсы, они все время были на виду. Мысли о Карамельном содружестве отвлекали от занятий, мешали сосредоточиться, и Саша чувствовала себя на периферии школьной жизни. И занималась еще упорнее.
Чаще всего они с Кириллом тренировались в кладовке, в которой раньше собирался их клуб. Место было спокойное, никто не мешал. Прежде чем зайти в кладовку, Саша всегда смотрела на дверь, ведущую в тайный коридор, где жил седой старик, но Кириллу не рассказывала, а почему – сама не знала. Будто школа доверила ей секрет и его нельзя разглашать.
Дверь в кладовке была старая, будто из давних, еще бабушкиных времен. Саша смотрела на дверь. Дверь смотрела на Сашу.
– У двери три глаза, – толкнула она в бок Кира. – Видишь?
Узор из трещин и правда складывался в глаза.
– Не дури, – буркнул Кир. – Работай.
Она работала. Представляла в подробностях библиотеку, куда им было велено попасть, каждый цветочный горшок, каждую плитку на полу, все трещинки и сколы и Магеллана в уютном кресле со спицами в руках и клубком в кармане. Но почему-то думалось о Савке. Он теперь все меньше тусил с карамельками – пропадал в оранжерее с Кирикией Федоровной. Саша была этому рада, но грустила, что они так и не разговаривали. Кирилл вздохнул и открыл дверь.
Раздался свист, будто воздух рассекли мечом. Саша отпрянула. Магеллан, в непривычном темно-синем кимоно, вооруженный двумя мечами, скользил по библиотеке молча и с невероятной грацией. Взмах – и какая-то тень взвыла, распалась на части, развеялась. Еще взмах, второй, третий… Саша не могла пошевелиться, даже дышать не могла.
– Еще одна! – крикнул Магеллан и отточенным движением рассек тень над бирюзовым креслом, в котором, съежившись, сидел Савва. И таким измученным и маленьким он показался Саше, что она не думая шагнула за порог.
– Стой! – успел крикнуть Кирилл.
А потом все пропало.
Очнулась она здесь же, в кладовке. Почувствовала, как затекла рука, вцепившаяся в косяк. Дверь была закрыта. Кирилл тормошил ее за плечо, бормотал взволнованно:
– Ну чего ты? Чего ты, Сашка? Эй, ты как? Ну, в порядке все? Саш, ответь, не молчи!
– Что… – голос был хриплым. – Что это было там… в библиотеке?
– То есть? – не понял Кирилл. – Библиотека и была.
– А Магеллан?
– И Магеллан был, куда ж без него…
– А что он делал?
– Носки вязал.
– Вязал?!
Саша вдруг почувствовала очень сильную усталость. Она съехала по дверному косяку, уронила голову в колени, пробормотала:
– А Савва?
– Ну откуда там Савва? Он в оранжерее, наверное…
Тогда Саша сосредоточилась и рассказала Киру, что увидела. Он слушал серьезно, ни разу не улыбнулся. Потом сказал:
– Пойдем к Алексею Васильевичу.
– Да ну, зачем, ты что… завтра на уроке расскажем.
– Нет, давай сейчас! Я про такое никогда не слышал. А вдруг это важно? Он же наш куратор, мы можем его даже ночью будить, если надо.
– Скажешь тоже, – буркнула Саша, но поднялась и пошла, не удивляясь уже, что Кирилл, похоже, точно знает, где их куратор живет.
Дом в лесу
Арсеньев пришел в восторг.
– Ух, – сказал он, радостно потирая руки, – вы мои чемпионы! – И тут же стал серьезным. – Ну что же… тогда будем переходить к следующей фазе. Обычно мы приступаем к ней после новогодних каникул, а сейчас еще только ноябрь, но… поговорю с директором, вдруг разрешит.
И он взлохматил Кириллу волосы.
– А что это было-то? – неловко спросила Саша. – Ну, там, в библиотеке?
– Хм-г… трудно объяснить, но, похоже, ты увидела, скажем так, сущность нашего Магеллана, да и своего друга Саввы заодно. Савве сейчас очень непросто, думаю, вы и сами это понимаете.
Саша с Кириллом кивнули.
– И, видимо, ты переживаешь за друга, что естественно. Вот тебе и представилась такая картинка… ну, как бы второй пласт реальности, понимаешь? Не наносное, что видно всем, а то, что внутри.
* * *
Видимо, мироздание наконец-то смилостивилось над Сашей, потому что на ужине к ним подсел Савва. Он посмотрел Саше в глаза и сказал:
– Прости, я тогда всякой чуши наговорил… просто не в себе был будто.
Саша подавилась запеканкой, закашлялась, Савва тут же подскочил, стал хлопать ее по спине, но Саша отвела руку, зато залпом выпила его морс. Выдохнула.
– Можно было бы проявить тактичность и не реагировать настолько бурно, – упрекнул ее Савва.
– Просто поперхнулась, – буркнула Саша. Ее подмывало съязвить что-нибудь про того, кто объелся сладким, но она сдержалась.
– Понимаешь, трудно быть неотразимым, а потом вдруг осознать, что у тебя нет таланта.
Саша грохнула стаканом об стол. Свирепо посмотрела на друга.
– Савва! А если ты гениальный врач? А если изобретешь лекарство от… я не знаю… от рака, сахарного диабета или целиакии какой-нибудь? А если ты станешь крутым хирургом и благодаря тебе в живых останутся сотни, тысячи людей? Разве это менее важно?
– Да, – сказал Савва. – Конечно, важно. Но я-то хотел путешествовать по мирам.
Саша не знала, что сказать в ответ. Перед глазами снова всплыла картинка из библиотеки: трогательный и несчастный Савва, а над ним – Магеллан. Машет мечами, рубит тени.
– Вы знали, что Магеллан здорово