– Почему именно я? Сергей Иванович сказал, что я подхожу, потому что маленькая, но не первоклассница. Но ведь есть еще Инга Арбузкина. Она тоже маленькая, и она ткач. А Кирилл говорит, что ткачей вообще мало, это редкий талант.
Яна вздохнула. Я даже подумала, что она увильнет от ответа, но нет, ответила:
– Мало быть талантливым, Си. Надо еще иметь дерзость, чтобы явить свой талант миру.
Эти слова неприятно напомнили мне Алису и ее Содружество карамелек, и я не сдержалась:
– Инга, по-моему, только этим и занимается! Вместе с этим Карамельным содружеством!
Яна усмехнулась. Ого, они ей тоже не нравятся!
– О да. Они, безусловно, и талантливые, и достаточно дерзкие. Но они думают больше о своем собственном успехе, чем о деле. А это – практически всегда провал. Ладно, пойдем, сегодня, кажется, первые Громкие чтения в сезоне.
Я решила, что обдумаю Янины слова попозже. А сейчас надо вобрать в себя новый город, понять его.
Мы пришли на небольшую площадь, уставленную скамейками. Там начинали собираться горожане, одетые победнее тех, кто раскланивался с Яной. Было видно, что они пришли сюда семьями и ждут чего-то радостного.
– Громкие чтения? – уточнила я.
– Да. Театр – запрещенное зрелище для покоренных народов, не спрашивай почему, я сама не могу понять, ведь его очень легко контролировать, а влиять на умы через него гораздо эффективнее, но тут такие правила, так что… у таких, как ты, есть только Громкие чтения. Загадаем же, чтобы книжка была не очень нудной.
Даже если Яна загадала, это не помогло. Я еле справлялась с зевотой, слушая про военные похождения императора Вандербута Третьего, а еще очень замерзла. Спасал только Янин шепот.
– Думаю, тебе надо с кем-то подружиться, Си. Знаю, подросткам это нелегко, но так будет проще узнать все, что нам нужно. Только не торопись, выбери нужных людей.
Я рассматривала сидевших на скамейках. Кто-то пришел с пледами, кто-то – с горячим чаем в кружках. Они держались не просто компаниями, а скорее семьями, потому что были похожи между собой, но отличались от других. Я поделилась этим наблюдением с Яной, та кивнула.
– Это потому, что они из разных народов. Стараются держаться друг друга. Вон те, сухопарые с каштановыми и рыжими волосами, – это хэл-мары. Высокие блондины – атуанцы. Приземистые, смуглые – каесаны…
– Мне надо их выучить?
– Не помешает, – кивнула Яна. – Я дам тебе реестр упраздненных народов. Но смотри, вон разношерстная компания, да какая интересная… и покоренные, и книжники в одном флаконе.
Я посмотрела, куда указывала Яна. Ребята были старше меня, примерно как Варя с Петрой, они весело смеялись, и было видно, что им хорошо друг с другом. Только одна – рыжеволосая и кареглазая – стояла рядом с холеным красавцем, который изо всех сил старался ей понравиться, и хмурилась, будто ее бесило все происходящее.
В библиотеке
Яна положила ладони мне на плечи, чуть нагнувшись, заглянула в глаза, спросила:
– Все помнишь?
Я кивнула. От волнения у меня пересохло в горле. Вот сейчас я добегу до площади Отбора (и надо ведь еще не заблудиться, как будто я всегда здесь жила, как будто это мой родной город! Я вспомнила рисунок своего двора, что остался висеть у меня над кроватью там, в ШДиМ, и взяла себя в руки) и войду в двери библиотеки. Библиотеки, где нет Магеллана и уютных кресел-мешков, где никто не играет в настолки. Библиотеки, где меня ждет работа – явная и тайная.
– Я справлюсь, – выдавила я, надеясь, что по голосу непонятно, что это я сама себя уговариваю не трусить.
– Конечно, справишься, – согласилась Яна. – Мы все считаем тебя очень талантливой, иначе тебя бы тут не было, уж поверь.
Что ж… эти слова грели, конечно, тем более от Яны.
– И запомни, – сказала она и немножко сжала мое плечо. – Если что-то пойдет не так, ты всегда можешь уйти через дверь. Пока ты со мной, подойдет любая, но если будешь одна… лучше найти здание, которое чем-то будет похоже на ШДиМ, ассоциироваться с ней, хорошо? На всякий случай.
Я не стала напоминать Яне, что хожу между мирами не с помощью дверей, а через лабиринты. Я была уверена, что все будет хорошо.
* * *
Дорогу до библиотеки я нашла на удивление быстро – и мастер Гута ждал меня на крыльце. Поклонилась ему, как учила Яна, и сказала:
– Меня зовут Си. Госпожа Янита прислала меня к вам.
Гута придирчиво осмотрел меня (как клубнику на рынке), открыл тяжелую дверь.
– Следуй за мной.
Прозвучало не очень приветливо.
С первых шагов по огромному зданию я поняла, что наш план провалился. Сколько здесь этажей? Сколько комнат, залов, хранилищ? Я буду искать книгу истин вечно! «Спокойно», – велела я себе. Вдохнула и медленно выдохнула. И еще раз. И еще. Мастер Гута покосился на меня. Но ничего не сказал. Мы поднялись на третий этаж, зашли в вытянутую комнату, залитую светом. Я увидела напряженные спины, склоненные головы рисующих женщин и девочек. Одна стояла в углу. Она обернулась на звук открывшейся двери, и мастер Гута прикрикнул:
– Не отвлекайся, Бьёке! Повторяй наставление!
Прямо на стене в углу было написано твердым почерком: «Усердие, внимательность и терпение – главные добродетели того, кто трудится на благо Империи». Спасибо Эмили, что придумала волшебный способ научить меня не только понимать, но и читать общеимперский. Мастер Гута подтолкнул меня к большому столу в центре комнаты и сказал красивой худощавой женщине:
– Кинату, займись ею.
Займись? Что значит «займись»? Я почувствовала, как сердце панически дернулось. «Си. Меня зовут Си, мне двенадцать лет, я болела, я из побежденных, я…»
– Ну и кто же ты такая? – спросила блондинка. Интересно, Кинату – это ее имя? – Откуда вдруг на нас свалилась?
– Я пришла работать, – пролепетала я.
– С чего это? День Отбора давно прошел.
– Я болела. А когда выздоровела, меня определили сюда. Глава гильдии так сказал.
Валить все на начальство. Всегда валить на главных. Не пойдет же она расспрашивать главу книжников, а с мастером Гутой Янина договорилась.
– Ладно, – прищурилась Кинату. – Садись.
Она положила передо мной лист бумаги, краски с кисточкой и раскрыла книгу с детскими картинками. Хорошо, что я всегда прилежно занималась у Юноны Эдгаровны! Отличные цыпленок с курицей получились! Но Кинату поморщилась:
– Ладно, неплохо. Садись вон туда, рядом с Тари. Будешь тренировать руку вот на этой бумаге, ее хотя бы не жалко.
Я выдохнула: прокатило.