Мия была не одна, а с какой-то девушкой – черноволосой, коротко стриженной, красивой и очень напряженной, вся – будто кошка перед броском. Они оживленно о чем-то говорили и оглядывались. И тогда я спросила:
– Лодку ищете?
И тут же увидела на шее у девушки подвеску – прозрачный камешек в серебряной оправе. И, хотя совпадения всегда вызывали у меня подозрения, я почему-то сразу поняла, что это и есть тот артефакт, за которым меня сюда отправили. Я, конечно, отбросила эту мысль (ну правда, что уж, мне прямо на блюдечке все преподнесли, не бывает так), но, как оказалось, – зря.
* * *
Ну что же… я молодец – я провалила задание. Я нашла и опознала артефакт… ну как нашла – он сам ко мне пришел. Ну как опознала – спросила у хозяйки, и она мне рассказала, что это. Но доставить его в школу я не смогла. Точнее, не стала.
Во-первых, сначала было просто не до того. Когда Мия сказала, что они приплыли сюда с Киром и он ушел в холмы искать Арса, за названого братца я перестала беспокоиться, а вот новость, что Тайрин в тюрьме, меня потрясла. Ведь это все из-за меня! Если бы я не пришла в Рилу, не попросила Тайрин помочь, не дала ей ту книгу про халаимов, она бы спокойно жила свою жизнь и ничего страшного с ней бы не случилось! Поэтому я не раздумывая пошла с Мией и Кьярой в Кошачью Лапку вытаскивать Тайрин из тюрьмы. «Заодно и к Кьяре с ее кулоном присмотрюсь», – уговаривала я себя. Эта девушка меня тревожила. В ней что-то было, какая-то мощная сила, да еще кулон… В озере Тун кулон засветился синим. Ну вот, значит, это и правда артефакт. Как же мне уговорить Кьяру расстаться с ним?
А потом нас накрыла волна.
Кьяра пропала. А нас с Мией вынесло к воротам тюрьмы в Кошачьей Лапке, Мия ее узнала. Мы были сухими, будто волна не была водой, у меня саднило руку. Я глянула на нее удивленно – тонкий белый шрам пересекал запястье. У Мии был такой же. Куда же делась Кьяра? Она ведь не могла утонуть? Ведь не могла же?
– Озеро Тун пометило нас, – криво усмехнулась я.
* * *
Тайрин мы выручили быстро. То ли деньги здесь решают все, то ли начальник тюрьмы сам хотел поскорее избавиться от своей пленницы. До озера Тун мы добрались на повозке, которую купили здесь же, в тюрьме. Мия сказала, что это повозка Тайрин, на которой она вместе с Солом ехала из Атунского леса к Семи островам. Мы боялись, что Тайрин не выдержит озера Тун или пропадет, как Кьяра, но путь через Тимьянову пустошь пугал нас обеих еще сильнее… Я чуть не плакала, когда смотрела на свою подружку из Рилы. Седая, измученная, еле передвигающая ноги, с пустыми, равнодушными ко всему глазами… Что мы натворили! Зачем вмешались в ее жизнь? Зачем я вмешалась?
Поэтому, когда мы вернулись в Хотталар, отдали Тайрин на попечение Мииной маме и – о счастье! Она жива! – снова встретили Кьяру и выслушали ее историю… в общем, я даже заикаться о слезе туатлина не стала. Потому что хоть Кьяра и говорила вроде бы спокойным голосом, но одних слов: «Это сережка моей мамы, которую убили, чтобы сделать меня игрушкой короля, а вообще это слеза туатлина, но папа (его тоже убили) превратил ее в сережку, и это все, что у меня осталось на память от родителей» – было вполне достаточно, чтобы написать в отчете, что данный артефакт не может покинуть Суэк, иначе земля эта уйдет под воду. Ну попробуйте, докажите, что нет!
Я просто подумала, что вдруг вот с моими родителями что-нибудь случится, мало ли… поскользнутся на айсберге, пингвины затопчут, гагары заклюют, – и у меня останется только одна какая-то вещь… не знаю… любимая их кофемолка, например. А потом кто-то придет и скажет: а отдавай-ка ее нам! Ага, конечно! Кто мы вообще такие, чтобы что-то забирать у людей?
Я поделилась своими мыслями с Мией, мне нужна была ее поддержка, тем более что Алехин ее пригласил в ШДиМ учиться. А она рассказала мне про ту старуху.
И я вдруг подумала: если Алехин так напрягся от мысли, что Мия, возможно (возможно!!!), пряха, то что он скажет, если узнает про женщину, которая прядет огонь, заправляет страшным обрядом в Суэке и перемещается с невероятной скоростью? Меня третью ночь подряд мучает один и тот же сон, в котором какая-то пряха ведет со мной странные разговоры, а тут еще и это!
– Мы должны прямо сейчас отправиться в школу, – решила я. – Надо срочно рассказать об этом Алехину.
О том, что мне вообще-то поручили найти Кира, я в эту минуту как-то забыла.
– Хорошо. Только предупрежу маму, – легко согласилась Мия, будто ждала этого.
Пряхи умеют читать мысли? А видеть будущее?
Как же я люблю, когда все происходит само собой! Стоило нам выйти из моего лабиринта в ШДиМ, как я увидела Кирилла и Алехина на скамейке неподалеку. Я бросилась им навстречу и обняла Кира со всей дури.
– Вот ты бешеная!
Ну, просто я на самом деле волновалась за него! Но озеро Тун, но Кьяра, но Тайрин в тюрьме и вот это все… да как вообще тут успеть еще и названого братца найти!
– Какое счастье, что ты нашелся сам!
– Я и не терялся вообще-то, – засмеялся он.
– Ну-ну! Еще раз сбежишь один – убью!
Алехин дал нам время прийти в себя, пообедать и отдохнуть, и вот мы сидим в его кабинете, разговариваем о пряхе, которая потеряла нить.
– Сила, которой мир наделяет их, не всем по плечу. Иногда она накрывает с головой; кажется, что ты вечен, всесилен, всемогущ. Тебя захлестывает ощущение собственной значимости и – безнаказанности. И тогда достаточно одного щелчка, одного неверного шага, чтобы из той, что обязана хранить миры, держать их на привязи, ты превратилась в ту, что разрушает. Увы, как только это происходит, сила твоя возрастает во сто крат. И никто не может понять почему.
Алехин объяснял, а я смотрела на Мию и думала о Кьяре. Я была уверена, что Кьяра тоже пряха – вся ее история кричала об этом. Ведь только пряха могла ослушаться, поломать