Советские расчеты на кризис мирового капитализма также оказались ошибочными. Сталин, видимо, предполагал, что такой кризис обострит соперничество между западноевропейскими странами и США – в соответствии с ленинской теорией о внутренних противоречиях капиталистической экономики [313]. А на деле послевоенный экономический спад, обозначившийся в 1948 г., оказался значительно менее серьезным, чем опасались на Западе и надеялись в Кремле. Советские мечты о том, что новая Великая депрессия заставит Соединенные Штаты вернуться к политике изоляционизма и примириться с требованиями Москвы, не сбылись.
Сталин, как обычно, не признался в своих просчетах. В марте 1948 года на встрече с руководителями СЕПГ он был вынужден заявить о том, что объединение Германии будет «длительным процессом» и потребует «нескольких лет». Нужно, продолжал он, начать выработку конкретного плана, скажем, конституции, «и втянуть в выработку этого документа население». «Англичане и американцы будут стараться купить немцев, поставить их в привилегированное положение. Против этого есть одно средство – подготовить умы людей к единству». Работа над конституцией объединенной Германии, продолжал он, пойдет СЕПГ только на пользу, потому что коммунисты смогут усилить свою пропагандистскую работу и «умы будут подготовлены к этой идее». Как только это произойдет, «американцы должны будут капитулировать» [314]. Во время следующей встречи с восточногерманскими коммунистами в декабре 1948 года Сталин все еще демонстрировал оптимизм. Руководители СЕПГ признали, что они потеряли всякую политическую опору в Западной Германии: их самих и тех, кто с ними сотрудничает, считают там «советскими агентами». В ответ кремлевский Хозяин лицемерно упрекнул Ульбрихта и его товарищей за то, что они отказались от тактики «особого пути к социализму»: зачем они пытаются сражаться в открытую, подобно тому, как древние германцы сражались голыми против римских легионеров? «Надо маскироваться», – сказал он. Сталин предложил, «чтобы несколько хороших коммунистов» из Восточной Германии вышли из партии и «отреклись от коммунизма, а затем стали изнутри разлагать» социал-демократов, главных конкурентов партии Аденауэра в Западной Германии – точно так, как это сделали со своими левыми партиями польские и венгерские коммунисты. «Нынешний премьер-министр Венгрии – это скрытый коммунист, который давно был заслан в партию мелких сельских хозяев Венгрии» [315].
Лидеры СЕПГ использовали неудачу Сталина в своих интересах. В связи с провозглашением ФРГ они стали настаивать на большем суверенитете Восточной Германии от советских оккупационных властей. Под давлением обстоятельств Сталин разрешил СЕПГ начать подготовку к трансформации советской зоны оккупации в государственное образование. 7 октября 1949 года было объявлено о создании Германской Демократической Республики (ГДР). СВАГ была переименована в Советскую контрольную комиссию в Германии (СКК). В январе 1949 года на совещании с руководителями стран «народной демократии» Сталин учредил Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) – советский ответ на план Маршалла и экономическое объединение Запада. Первоочередной задачей СЭВ, согласно документам для внутреннего пользования, являлось развитие «основных видов производства, что позволит нам [советскому блоку] отказаться от импорта необходимого оборудования и сырья из капиталистических стран». Однако согласно дневниковым записям Георгия Димитрова, Сталин смотрел дальше. На совещании он говорил: «В ближайшие 8–10 лет будет происходить экономическая борьба за овладение Европой. Эта борьба будет происходить между США и Англией, с одной стороны, и СССР и странами народной демократии с другой». Сталин с необычным для него оптимизмом расценивал возможность СЭВ в будущем снабжать Европу всем необходимым, от нефти до продовольствия. Он заключил: «Перед нами стоит задача вырвать Европу из лагеря англо-американского империализма». Вскоре ГДР было позволено присоединиться к СЭВ [316]. Это был советский экономический ответ на план Маршалла и консолидацию Запада.
Некоторые факты свидетельствуют о том, что кремлевский Хозяин воспринял провал берлинской блокады и сдачу позиций в Германии как личное оскорбление. Когда блокада близилась к своему бесславному финалу, Сталин возобновил нападки на Молотова. Историки Горлицкий и Хлевнюк уверены, что наркоминдел едва не лишился головы. Арест его жены был «отчасти той ценой, которую Молотов заплатил за провал советской политики в Германии». В марте 1949 года Молотов был снят со своей должности. Даже год спустя Сталин продолжал испытывать крайнее раздражение «мошенническим, коварным, и нахальным поведением Соединенных Штатов в Европе, на Балканах, Ближнем Востоке, и в особенности решением о создании НАТО». Эти эмоции, как представляется, сыграли свою роль когда кремлевскому вождю представился повод расквитаться с самодовольными американцами на Дальнем Востоке. Сталин решил оказать помощь северокорейскому коммунистическому лидеру Ким Ир Сену в его замыслах вторжения в Южную Корею [317].
Корейская война и Восточная Германия
Внезапная массированная атака северокорейской армии, вооруженной СССР и Китаем, в июне 1950 года на Южную Корею привела к резкой милитаризации холодной войны. Историки продолжают спорить, входила ли корейская война в планы Кремля или была следствием еще одного сталинского просчета. По словам Молотова, эту войну «нам навязали сами корейцы. Сталин говорил, что нам нельзя было обойти национальный вопрос о единой Корее» [318]. Однако решение начать военное вторжение в Южную Корею было санкционировано именно Сталиным, и без массированной советской помощи Ким Ир Сен никогда бы не смог решиться на свою авантюру. Дав сигнал к началу корейской войны, Сталин уничтожил саму возможность мирного объединения Германии. Эта война свела к нулю возможности для мирных переговоров и достижения соглашений в Европе.
Почву для северокорейской агрессии подготовило сближение Сталина с Мао Цзэдуном: союз с коммунистическим Китаем в значительной степени побудил Кремль поменять планы и переключить свое внимание с Европы и Германии на Дальний Восток. До 1949 года СССР оказывал минимальную помощь коммунистам и революционерам в Азии, в частности, Мао Цзэдуну в Китае и Хо Ши Мину во Вьетнаме. Победа китайских коммунистов заставила Сталина пересмотреть свои приоритеты. На фоне тупиковой ситуации в Германии и неудач коммунистических партий во Франции и Италии триумф КПК в самой многонаселенной стране мира выглядел особенно впечатляющим. В феврале 1949 года Сталин отправил Микояна с тайной миссией в Китай: во временной штаб-квартире китайских коммунистов в Сибайпо прошли детальные переговоры с Мао, где Сталин был третьим и главным участником. Два лидера впервые провели консультации по широкому кругу вопросов, включая отношения с США и Великобританией. В июле